Камешек в небе (= "Галька в небе"). Звезды как пыль (другие переводы)
Шрифт:
— Горячая девушка! Так она мне еще больше нравится». Двое слуг помогли ему встать на ноги. Больше он не пытался дышать мне в лицо.
Хинрик согнулся в кресле и уставился на Артемизию.
— Ты ведь выйдешь за него? Не нужно принимать это всерьез. Почему бы ради политической выгоды…
— Что значит «не принимать всерьез», отец? Скрестить пальцы левой руки, подписывая брачный контракт?
Хинрик выглядел смущенным.
— Конечно, нет. Что это даст? Скрещенные
Артемизия вздохнула.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я имею в виду? Ты меня совсем запутала. Я не могу заниматься делом, когда ты со мной споришь. Что я говорил?
— О моем замужестве.
— О, да. Я говорил, что ты не должна относиться к нему серьезно.
— Значит, я могу завести любовников?
Хинрик фыркнул и нахмурился.
— Арта, я воспитал тебя скромной, сдержанной девушкой, как и твоя мать. Как ты можешь говорить такие вещи? Стыдно!
— Но разве ты не это имел в виду?
— Я не могу этого так говорить. Я мужчина и взрослый человек. А такая девушка, как ты, и вовсе так говорить не должна.
— Хорошо. Я не имела в виду любовников. Если меня вынуждают выйти замуж по политическим соображениям, я, вероятно, заведу любовников, но всему есть предел.
Она положила руки на бедра, и широкие рукава платья скользнули до загорелых плеч.
— Но что я буду делать между любовными свиданиями? Ведь он же будет моим мужем, а я этого не вынесу.
— Он стар, моя дорогая. Жизнь с ним будет недолгой.
— Недостаточно стар. Пять минут назад у него была молодая кровь. Помнишь?
Хинрик широко развел руки, потом опустил их.
— Арта, он тиранит, и весьма влиятельный. Он пользуется влиянием при дворе Кхана.
— Возможно, для Кхана он хорошо пахнет. Вероятно, Кхан сам воняет.
Рот Хинрика от ужаса принял форму буквы «о». Он пугливо оглянулся, потом хрипло сказал:
— Никогда не повторяй этого.
— Буду, если почувствую, что он воняет. Этот человек уже имел трех жен…
Тут же Артемизия предупредила слова отца:
— Не Кхана имею в виду, а того, за кого ты хочешь меня выдать замуж.
— Но они мертвы, его жены, — объяснил отец. — Арта, они не живут. Не думай об этом. Неужели ты считаешь, что я могу выдать дочь за многоженца? Мы проверили по документам. Он женился последовательно, а не одновременно, и теперь они мертвы, совершенно мертвы, все три.
— Неудивительно.
— О, боже, что мне делать?
Он сделал последнее усилие.
— Арта, нужно платить за право быть представительницей семьи Хинриадов и дочерью Директора.
— Я не
— Такова история Галактики, Арта. Государственный интерес, безопасность планет и их народов требуют…
— Чтобы бедная девушка продавала себя?
— О, какая вульгарность! Когда-нибудь, вот увидишь, ты скажешь такое публично.
— Это на самом деле так, и я скорее умру, чем сделаю это…
Директор вскочил и протянул к ней руки.
Губы его дрожали, он молчал. Она в слезах подбежала к нему и вцепилась отчаянно.
— Я не могу, папа, не заставляй меня.
Он неуклюже похлопал ее по плечу.
— Но если ты не согласишься, что произойдет? Тираниты будут недовольны. Они сместят меня, посадят в тюрьму, может быть, даже каз…
Тут он споткнулся.
— Сейчас очень тяжелые времена, Арта. Ранчер Вайдемоса приговорен на прошлой неделе. Я думаю, он казнен. Ты помнишь его, Арта? Он был при нашем дворе полгода назад. Большой человек с круглой головой и глубоко посаженными глазами. Вначале ты его испугалась.
— Помню.
— Вероятно, он мертв. Кто знает, может, следующая очередь моя! Твой бедный, беззащитный старый отец следующий. Плохие времена. Ранчер был при нашем дворе, а это очень подозрительно.
Она отодвинулась от него.
— Почему подозрительно? Ты ведь не был связан с ним?
— Я? Конечно, нет. Но если мы открыто оскорбим Кхана Тиранитского отказом его фавориту, они могут подумать даже и об этом.
Слова Хинрика были прерваны гудением устройства связи. Он беспокойно заерзал.
— Я поговорю в своей комнате. Отдыхай. Когда поспишь, почувствуешь себя лучше. Ты просто немного устала.
Артемизия посмотрела ему вслед и нахмурилась. Лицо ее стало напряженно-задумчивым.
У входа послышались шаги. Она обернулась.
— Что?
Тон ее звучал резче, чем она хотела бы.
Лицо Хинрика было желтым от страха.
— Вызывал майор Андрос, — сказал он.
— Из внешней полиции?
Хинрик кивнул.
Артемизия воскликнула:
— Он, конечно, не…
Она замолчала, не в силах облечь ужасную мысль в слова, но напрасно ждала разъяснений.
— Какой-то молодой человек просит аудиенции. Я его не знаю. Зачем он появился здесь? Он с Земли.
Отец тяжело дышал и запинался.
Девушка подбежала к нему и схватила за руку.
— Садись, отец. Расскажи, что случилось.
Она затрясла его, и выражение страха отчасти исчезло с его лица.
— Не знаю точно, — прошептал он. — Молодой человек знает подробности заговора на мою жизнь. Они велели мне выслушать его.