Камешек в небе (= "Галька в небе"). Звезды как пыль (другие переводы)

Азимов Айзек

Свет погас, остались только звезды.

Казалось, прошла вечность, прежде чем послышалось резкое объявление:

— Прыжок через минуту.

Тот же голос продолжал отсчет секунд:

— пятьдесят… сорок… тридцать… двадцать… десять… пять… три, два, один.

Как будто мгновенно прервалось существование, все ощутили толчок, пронзивший тело до мозга костей.

В неизмеримо малую долю секунды пролетело сто световых лет, и корабль, находившийся на окраине Солнечной системы, оказался в глубине межзвездного пространства.

Кто-то

рядом с Байроном потрясенно сказал:

— Посмотрите на звезды!

Вся комната наполнилась шепотом:

— Звезды! Смотрите!

В ту же ничтожную долю секунды картина звездного неба совершенно изменилась.

Центр огромной Галактики протяженностью свыше тридцати световых лет от одного края до другого был теперь ближе, количество звезд увеличилось. Они раскинулись блестящим порошком по черному бархату пустоты. На этом фоне выделялись отдельные яркие звезды.

Байрон невольно вспомнил начало стихотворения, написанного им самим в сентиментальном девятнадцатилетнем возрасте по случаю своего первого космического перелета.

Он тогда впервые улетел на Землю, которую теперь покидал. Его губы молча шевелились, повторяя полузабытые строки.

Звезды, как пыль, окружили меня, Зыбким туманным светом; В пространстве, полном огня, Плавно кружат планеты.

Зажегся свет, и мысли Байрона вернулись из космоса так же внезапно, как и ушли в него. Он снова в салоне космического лайнера, обед приближается к концу, гул разговоров снова достиг обычного уровня.

Он взглянул на свои часы, отвел взгляд, потом очень медленно снова посмотрел на циферблат. Долгую минуту смотрел он на него. Часы он оставил прошлой ночью в спальне. Они выдержали убийственную радиацию бомбы, а утром он забрал их вместе с другими своими вещами. Сколько раз он смотрел на них с тех пор, сколько раз мысленно отмечал время, не обращая внимания на другую информацию, которую давал прибор.

Пластиковая полоска оставалась белой, а не синей. Она была белой!

События той ночи и последовавшие за ними события заняли место в его сознании. Удивительно, как один факт может все поставить на место.

Байрон резко встал, пробормотав:

— Простите.

Конечно, уходя раньше капитана, он нарушал приличия, но теперь для него это не имело значения.

Он торопился в свою каюту, сбегая по лестнице и не дожидаясь медлительного лифта. Закрывшись, он быстро осмотрел ванную и встроенные шкафы. Найти что-нибудь он не надеялся. То, что здесь сделали, было завершено много часов назад.

Осторожно и внимательно Байрон просмотрел свой багаж. Те, кто в нем копался, работали тщательно. Все было на месте — документы, пачки отцовских писем и рекомендация Хинрику.

Вот

почему они переселили его. Ни старая каюта, ни новая не интересовали их. Только сам процесс переселения. Около часа у них была возможность заниматься его багажом. В этом и заключалась их цель.

Байрон сел на кровать и задумался. Ловушка захлопнулась. Все было рассчитано.

Если бы он не оставил часы в спальне, то теперь и не подозревал бы, что сеть тиранитов захватила его в космосе.

Негромко прозвучал дверной сигнал.

— Войдите.

Стюард вежливо сказал:

— Капитан спрашивает, не нужно ли вам чего. Вы как будто заболели, уходя от стола.

— Я здоров!

Как за ним следят! Байрон понял, что спасения нет, что корабль, бережно, но неуклонно несет его к смерти.

Глава 4

Свобода?

Сандер Джонти холодно смотрел на собеседника.

— Вы говорите, он исчез?

Ризетт провел рукой по своему красному лицу.

— Что-то исчезло. Не знаю, что именно. Возможно, документ, который мы разыскиваем. Мы знаем о нем только, что он датируется периодом от 15-го до 21-го столетия первобытного земного календаря и что он опасен.

— Есть основания считать, что исчез именно этот документ?

— Только косвенные. Исчезнувший документ тщательно охранялся земным правительством.

— Это не следует принимать в расчет. Земляне с благоговением хранят любой документ, относящийся к догалактическому прошлому. Таково их отвратительное поклонение традициям.

— Но этот документ украден, а земляне не объявили об этом. Зачем охранять пустой ящик?

— Допускаю, что они предпочтут заняться именно этим, но не решатся сообщить о пропаже священной реликвии. Не могу, однако, вообразить, что юный Фаррил украл документ. Мне казалось, что вы за ним тщательно следили…

Собеседник улыбнулся.

— У него нет документа.

— Откуда вы знаете?

Агент Джонти выложил свой главный козырь.

— Потому что документ исчез двадцать лет назад.

— Что?

— Его с тех пор не видели.

— Не может быть. Меньше чем шесть месяцев назад Ранчер узнал о его существовании.

— Значит, кто-то опередил его на девятнадцать с половиной лет.

Джонти задумался, потом сказал:

— Теперь это неважно.

— Почему?

— Потому что я на Земле уже много месяцев. До прибытия легче было поверить, что на этой планете скрывается какая-то важная информация. Но теперь подумайте. Когда Земля была единственной населенной планетой в Галактике, она была примитивно вооружена. Единственное оружие, достойное упоминания, — грубая и неэффективная атомная бомба, от которой даже не была изобретена защита.

Джонти указал рукой на горизонт, синевший смертельной радиацией, затем продолжал: