Камин для Снегурочки

Донцова Дарья

– Нужен труп старухи, срочно.

Врач не стал интересоваться, для каких целей понадобилось мертвое тело.

– Есть бабка, – обрадовался он, – из неопознанных, недавно притащили, в автобусе померла, документов никаких.

– Классно, забираю, – заявил бандит.

Очень скоро к Николаю примчались две «шестерки». Доктор, не пожелав оторваться от зрелища, взял деньги, сунул парням ключ и велел:

– Сами ступайте вниз и берите.

Братки потопали по лестнице и схватили не то тело. Или пахан дал им нечеткие указания, или из их деревянных голов мигом выветрились

инструкции, или морг напугал тех, кто спокойно мог убить человека, – не знаю, только к своему начальнику вместо старухи они доставили относительно молодую бродяжку.

– Да, – перебила я Оксану, – верно, он еще на них орать стал, велел меня в лесу закопать и привезти другое тело. Но парни забыли лопату, оставили меня лежать на земле и поехали за инструментом. Я слышала весь разговор, но пошевелиться не могла, мне делалось все страшней. Понимала, что сейчас принесут заступ – и мне каюк, но все равно ни одна мышца не работала.

– Как же ты сумела «ожить»?

– Лягушка мне на живот прыгнула, холодная такая, скользкая, я от неожиданности вздрогнула и словно расколдовалась.

– Я читала о таком эффекте, – кивнула Оксана, – человека из ступора может вывести любая неожиданность. Тебе невероятно, феерически везло. Бомжи не избили, в морге ты не замерзла, похоронить тебя не успели.

– Знаешь, как я мучилась, пытаясь вспомнить, кто же я такая!

– Представляю!

– Вот и нет! Отчего-то пришло мне в голову, что я имею музыкальное образование.

– Да уж, – хихикнула Оксанка, – я очень хорошо помню твои рассказы, как бабушка Фася, отчаянная меломанка, таскала внучку в консерваторию на концерты, а ты, несчастная, пересчитывала на сцене музыкантов.

– Верно! Вот откуда выплывали обрывки мелодий. А еще бабуля отдала внучку в музыкальную школу, но меня оттуда вышибли спустя месяц, я только ноты писать научилась! Впрочем… мне еще привиделось, как тащусь утром в метро, а в портфеле клавир… [8] Убей бог, не понимаю, откуда взялась эта картина?

– Твой мозг отчаянно пытался вытащить тебя наружу, – вздохнула Оксана, – интересно! Ты сама забыла, а я помню про ноты.

– Да?

– Ага. Давно-давно дело было, ты мне рассказывала! Денег мало, Аркашка маленький, вот ты и решила продать вещь, оставшуюся от бабушки, – старинный клавир. Тебе он был совершенно ни к чему, а для музыканта это желанное приобретение. Фасе ноты подарили много-много лет назад.

8

Клавир – ноты.

– Верно, – закричала я, – их у меня пианист купил, хорошо заплатил! Хватило и на пальто Кеше, и на то, чтобы долги отдать! Понятно теперь, откуда я знала, каково жить с пьянчугой. Мой бывший муженек Генка – запойный алкоголик! И покер! Бабушка Фася была картежницей! [9] И потом, мне казалось, что я жила в домике, где закончилась вода! Господи, это же в деревне, в том противном местечке, помнишь, я снимала давным-давно на лето избу

в Подмосковье, натуральный сарай! Гиблое место, без электричества, газа и канализации!

9

См. книгу Дарьи Донцовой «Бассейн с крокодилами», издательство «Эксмо».

– Зато почти даром, – хмыкнула Оксана, – воздух упоительный! Вечером вечно навозом воняло! Волшебное местечко.

– Все, все теперь ясно, – ликовала я, – вот отчего имя Аркадий казалось мне знакомым. А потом я увидела крысу Манюню и стала мучиться: ну кого так звали? Родного, близкого, любимого! Стоп!!!

– Что еще? – подскочила Оксана.

– Значит, я пропала, а вы меня не искали?!

Оксана вздохнула:

– Да уж. Ну-ка вспоминай, отчего тебя понесло к Горбуновой.

Я наморщила лоб.

– Великолепно помню: неуемной Зайке пришла в голову идея поменять в доме окна, ей надоели темные рамы, вот она и заказала белый пластик. На мой взгляд, жуткое уродство, но, сама знаешь, с Ольгой не поспоришь.

– Дальше?

– Что?

– Ну, как вы поступили в преддверии мелкого ремонта?

Я пожала плечами:

– Да просто. Машка уехала на неделю в Париж, Аркашка с Зайкой и детьми рванули на семь дней в Ниццу, Александр Михайлович отправился на рыбалку. Никому неохота было в шуме существовать. Знаешь, смена окон – дело хлопотное, грязное. Собак мы отдали тебе. Кошек Маше Трубиной.

– Верно.

– Повариху Катерину отправили в отпуск, домработницу Ирку тоже.

– Хорошо.

– За рабочими, ставящими новые стеклопакеты, оставили следить садовника Ивана.

– Потрясающая память.

– Сама я поехала в гостиницу. Ты звала меня к себе, но едва я собралась, как к тебе обвалились родственники из Питера, места мне там не было. А потом, знаешь, захотелось почувствовать себя совершенно свободной, как птица… Несколько дней я шлялась по магазинам, а затем поехала на свидание к Ленке.

Оксана кивнула.

– Я забеспокоилась, звоню тебе, звоню, мобильник талдычит: «Номер не обслуживается». Вызвала Дегтярева, ну тут все и завертелось. Кстати, полковник очень много узнал, обзвонил всех друзей и подруг, добрался до Ленки, не ел, не пил, не спал… Он проследил твой путь, вышел на криминального авторитета, выяснил, что его «шестерки», вернувшись назад в лес, не нашли «труп», и уперся лбом в стену. Ну какие сволочи встречаются!

– Ты о ком? – не поняла я.

– Да так, – отмахнулась Оксана. – Нет, вот счастье-то!

– А теперь о чем говоришь?

– Зайка получила приглашение на концерт. Телеканал, где она работает, праздновал день рождения, – пустилась в объяснения Оксана.

Ольга, естественно, сказала:

– Никуда не пойду! Какое веселье, когда Даша пропала!

Но коллеги стали переубеждать девушку:

– С ума сошла. Твое место в первом ряду!

– Около начальства!

– Заметят, что проигнорировала торжество, потом припомнят.

Я усмехнулась:

– Кудрявенький тоже следил, кто к нему на день варенья не притопал.