Камни последней стены
Шрифт:
— Не могу пожелать тебе удачи, — пробормотал Гурвич. — Я подготовлю разрешение на выезд. Но учти, что ты остаешься свидетелем по делу о нападении на гражданина Израиля Оливера Бутцмана. Если понадобится, мы тебя вызовем в Тель-Авив. И лететь тебе придется за свой счет, оплачивать дорогу тебе никто не будет. Конечно, в том случае, если ты еще захочешь сюда приехать.
— Я знал, что все разговоры закончатся деньгами, — засмеялся Дронго. — Так, кажется, говорил известный тебе персонаж Корзухин из булгаковского «Бега». Что ж, спасибо и на этом. Обещаю вернуться по первому вашему требованию. Между прочим, ты говорил, что мы вместе пообедаем. Надеюсь, ты откажешься ради меня на
Потсдам известен достаточно давно. Здесь прусский король Фридрих Второй разбил парк Сан-Суси по образцу Версаля.
Уникальная роль Потсдама была обусловлена его географическим положением. Он примыкал к Западному Берлину, и, чтобы попасть из центра собственной столицы в Потсдам, восточным немцам приходилось огибать Стену. Потсдам стал известен миру благодаря состоявшейся здесь исторической конференции. Обычно, когда говорят о встречах руководителей трех держав, имеют в виду встречи Сталина, Рузвельта и Черчилля. Но парадокс в том, что на главном, решающем, этапе переговоров, определявших послевоенное устройство Европы, два руководителя из «великой тройки» уже не присутствовали.
Они встречались втроем и на Тегеранской конференции, и на Ялтинской. Но в Потсдам президент США Рузвельт уже не приехал. Он умер в апреле сорок пятого, не дожив всего месяц до окончательной победы над фашистской Германией. А затем произошло невероятное. Черчилль, под руководством которого Англия не сдалась самому сильному противнику в своей истории, человек, под руководством которого была одержана столь необходимая и великая победа, неожиданно проиграл выборы. Англичане преподнесли миру урок демократии: политика следует оценивать по особому счету, учитывая и то, каким он будет в послевоенном мире, куда поведет страну. Военная риторика Черчилля начала утомлять англичан. И маятник качнулся в сторону лейбористов. Можно представить себе состояние Сталина, когда ему доложили, что Черчилль проиграл выборы. Он уехал из Потсдама на несколько дней, пообещав вернуться, но так и не вернулся на переговоры. Вместо Черчилля место руководителя делегации Великобритании занял бесцветный Эттли, вошедший в историю только благодаря тому, что он занял место Черчилля.
Уинстон Черчилль был слишком гордым человеком, чтобы вернуться в Ялту в качестве руководителя оппозиции и расположиться в задних рядах, за спиной лейбористов. Наверно, Сталин в тот момент еще раз подумал, что его собственная «демократия», когда все голосуют за одного кандидата, гораздо лучше демократии по-английски, когда в разгаре самых серьезных переговоров приходится менять выдающегося политического деятеля на столь незначительное лицо.
Благодаря этому Сталин легко переиграл и Трумэна и Эттли. Он добился всего, чего хотел. Восточная территория Германии была оккупирована советскими войсками. Вся Восточная Европа покорно отдавалась победителю. Пруссия была стерта с лица земли. Большие земельные наделы получила Литва, вошедшая в состав Советского Союза, и Польша, граница которой была существенно сдвинута на запад. В свою очередь, восточная граница Польши была сильно сдвинута — Западная Украина и Западная Белоруссия были включены в состав соответствующих республик.
Англичанам удалось зацепиться за Грецию и настоять на международном статусе Берлина, который был разделен на четыре оккупационные зоны. Сталин легко согласился
В послевоенные годы в Потсдаме почти на каждого немца, проживающего здесь, приходился хотя бы один советский солдат или офицер. В городе были расположены контингента Западной группы войск, и русская речь слышалась так же часто, как и немецкая.
Кардиган прилетел вчера поздно вечером в Берлин. Необходимо было соблюдать предельную осторожность, чтобы, с одной стороны, не спугнуть неизвестного герра «Мюллера», который мог продать этот ценный список англичанам или французам. А с другой — не привлекать внимания немецкой контрразведки, которая наверняка бы противодействовала передаче списка американцам. Немцы и так все время обвиняли американцев в том, что они утаивают часть списков «Штази», оказавшихся в руках ЦРУ сразу после распада ГДР.
Всю ночь они обсуждали ситуацию с Давидом Страусом, резидентом ЦРУ в Берлине. К утру план был продуман во всех деталях. Из западной части Германии были срочно вызваны сотрудники ЦРУ, работавшие под прикрытием дипломатических и научных представительств. В отель «Аскот-Бристоль» были направлены несколько человек, которые должны были снять номера, чтобы «случайно» оказаться в гостинице в тот момент, когда там состоится встреча Кардигана с неизвестным посланцем. Было решено, что будут работать сразу два оператора, которые снимут встречу во всех деталях. Страус задействовал всех своих сотрудников, которые понимали важность предстоящей беседы.
Ровно в пять часов Кардиган со скучающим видом сидел в холле отеля и читал газету. Напротив в кресле расположился Филипп Данери, который должен был узнать своего собеседника. Напряжение росло с каждой минутой. В четыре минуты шестого Кардиган убрал газету и начал искать сигареты. Но он бросил курить еще четыре года назад, а здесь курить было нельзя. Кардиган вспомнил об этом только тогда, когда обшарил все карманы. И снова взял газету.
В пять часов восемь минут на пороге отеля наконец появился незнакомец. Он вошел в холл, огляделся и, увидев Данери, направился к нему. Его уже снимали со всех сторон. Незнакомец подошел к Данери и угрюмо кивнул ему. Они поднялись, прошли в кафе и сели за столик. Кардиган убрал газету и старался рассмотреть незнакомца.
Очевидно, они говорили о материалах, которые принес для проверки «Мюллер». Он протянул конверт Данери. Тот взял его. Затем произнес несколько слов. Данери сообщил ему, что с ним хочет встретиться его руководитель, который сейчас находится в отеле. «Мюллер» посмотрел по сторонам и кивнул. Очевидно, он тоже понимал значимость подобной сделки.
Данери поднялся и приветливо махнул Кардигану, словно приглашая своего старого знакомого за столик. Кардиган прошел в кафе. Попросив официанта принести ему «эспрессо», он сел напротив неизвестного. Тот внимательно посмотрел на нового человека и ничего не спросил.
— Здравствуйте, — сказал Кардиган. — Вы говорите по-английски?
— Нет, — буркнул незнакомец.
— Тогда перейдем на немецкий, — предложил Кардиган.
Два оператора снимали их встречу с разных точек. Один из них — мужчина, его камера лежала в портфеле. Другой — женщина, приехавшая со своими детьми и все время снимавшая «свою семью» переносной профессиональной камерой. По «случайности» дети сидели так, что она могла снимать встречу Кардигана и Данери с этим неизвестным посланцем.