Канал имени Москвы
Шрифт:
— Потанцевать? — Она перевела дух. — Ну, да, конечно. Конечно!
— Только… — Фёдор опустил глаза в пол, снова заливаясь краской, и промолвил: — Я не очень-то умею.
— Нет, эту руку на талию, а этой ведёшь, — через несколько минут поучала Ева.
— За талию?.. Прямо вот здесь… взять?! — сконфуженно лепетал Фёдор.
— Не укусит! Ладно, хорошо, давай наоборот. Вести пока буду я.
— А?.. Ой, прости. Я наступил тебе на ногу.
— Ничего, сбился просто. Слушай ритм. И снова считай. Про
— Конечно, нужна! А?.. Прости.
— Ничего.
Думал ли в этот момент Фёдор о Веронике, неизвестно. Скорее всего, нет. Скорее всего, он позволил себе на короткое время высвободиться из плена навязчивых надуманных обязательств. И может, он был привязан к ним ещё сильней лишь потому, что форма, в которой его отвергли, оказалась настолько незатейливо прямой, почти грубой, что Фёдор не позволял себе воспринимать её ничем, кроме глупого недоразумения. И он по-прежнему хранил на шнурке ключ, не снимая его с груди.
Так или иначе, но экипаж велорикши, который подвозил Веронику с её кавалером, уже подкатил к парадному подъезду «Лас-Вегаса». Кавалер был обучен манерам, хоть и выглядел несколько долговязым, и с определённой долей галантности помог девушке покинуть повозку. Был объявлен бал-маскарад, но Вероника настояла на том, чтобы они не прятали лиц. Пусть все видят, с кем она сегодня. Да, пересуды подтвердились, её кавалер — один из самых завидных женихов Дмитрова, старший сын и наследник купеческой фамилии Бузиных.
Честно говоря, о Фёдоре за истекший срок она почти не вспоминала. Его замочек, давно уже забытый, пылился на полке в далёкой Дубне. И только из суеверия девушка всё ещё не избавилась от него. Вероника крепко держала за хвост свою удачу. Точнее, в данный момент, широко всем улыбаясь, она держала её под руку.
И вот на лужайке перед «Лас-Вегасом» заиграла музыка. Начался съезд гостей. Управляющий стоял в тени открытых парадных дверей и с благосклонной улыбкой наблюдал за публикой. Вот холл за его спиной пересекла Рыжая Анна. Управляющий видел это — несравненная Анна Петровна, скорее всего, покинула террасу, откуда любовалась закатом, и направилась в свои комнаты переодеться к вечеру. До открытия главного бала-маскарада, посвящённого летнему солнцестоянию, оставалось чуть больше получаса.
В нескольких метрах от управляющего, в крохотной каморке двое молодых людей разучивали первый в их жизни совместный танец.
— Музыку заказывали? — великодушно поинтересовался Фёдор. И хихикнул. — Прошу вас…
— О, вы очень любезны! Спасибо вам большое…
— Красиво играют.
— Да… Постой, здесь счёт другой. Слушай. Давай я тебе покажу. И движения… Это танго.
— У тебя получается, — смеялась Ева, — всё лучше и лучше! Ты что, издевался надо мной?
— В смысле?
— Да ты просто великолепный танцор! Ты посмеялся надо мной? Да?!
— Нет, мне просто повезло с учителем. Очень повезло.
— Постой… И ещё раз.
— Получается!
— Неплохо.
— И-и, прошу вас…
— О-о…
— А вот так?!
— Ой, у меня сейчас закружится голова! Что ты делаешь?! Да, и… Вот.
Музыка смолкла. Они остановились, разгорячённые, напротив друг друга, держась за руки. Улыбнулись. И внезапно поцеловались.
— Ты… зачем это? — Ева тут же отстранилась от Фёдора.
— Прости.
Сердце девушки бешено колотилось, но она смотрела в пол, чувствуя, что её щёки пылают.
— Ты… ты… — Ева выдохнула. — Просто поблагодарил меня за танец, да? Так же?!
— Да, — тут же согласился Фёдор. — Так.
— Хорошо, — Ева кивнула, всё ещё не поднимая головы. — Но… больше никогда такого не делай.
«Господи, какая я дура! — подумала она. — Я ведь хотела сказать совсем другое».
— Хорошо… Прости. Не буду.
Ева подняла глаза, слегка покусывая губу. И пристально посмотрела на Фёдора.
— Не делай без спроса, — сказала она.
13
Рыжая Анна вовсе не наслаждалась видом заката на террасе. Она прошлась по лабиринту из живой изгороди и убедилась, что тот не изменился, невзирая на все слухи, которые — Анна подозревала — хозяева распускали сами, чтобы пощекотать нервы клиентам. Но она по-прежнему сможет пройти лабиринт с закрытыми глазами, что весьма пригодится ночью. Лабиринт начинался у заднего двора «Лас-Вегаса», а своей южной оконечностью практически упирался в обводной канал — до ближайшего подъёмного мостика там было рукой подать. Они смогут уйти незамеченными.
Затем Рыжая Анна вернулась в свои комнаты и действительно переоделась к вечеру.
— Зелёное сукно, — усмехнулась она.
Проверила дмитровские ассигнации. Пора спускаться в бар. Видимо, придётся показаться во всех залах, даже в танцевальном, на случай, если кто спросит, пусть думают, что она где-то по соседству. Да ещё изрядно выпить, точнее, сделать вид, чтобы угодливый управляющий не хватился беспокоиться о ней раньше обеда. А то и ужина. В лабиринте Рыжая Анна оставила небольшой тайник, где спрятала свой камуфляж и оружие, оставив себе лишь небольшой никелированный револьвер. Там она намеревалась переодеться и потом, если всё сложится хорошо, так же незаметно вернуться в «Лас-Вегас». В её планы вовсе не входило разбить сердце мужу, добрейшему Сергею Петровичу.
Если всё сложится хорошо.
Рыжая Анна открыла свою миниатюрную, дорогой выделки дамскую сумочку. Кроме ассигнаций стоило положить туда несколько футлярчиков с благовониями. Сергей Петрович, помимо того что держал «Постоялый двор», весьма успешно торговал в Дмитрове «изящными запахами». И всегда найдётся какая-нибудь светская болтушка, которая захочет это обсудить, а может, и попробовать чего-нибудь новенького. И весёлая Анна Петровна всегда с пониманием отнесётся к дамским тайнам. Это милое женское щебетание…