Канатные плясуны
Шрифт:
— Я поведу, — пояснил он инкассаторам. Чем меньше людей знают, тем безопаснее.
Охранники с мешком, набитым деньгами, торопливо забрались внутрь.
— Что это?! — с ужасом спросил один из них, уставившись на гроб, стоящий между рядами сидений.
— Мы машину в похоронном бюро арендовали, — пояснил Ренат.
— Там дешевле. Можете проверить, гроб пустой. Рекламный образец.
В остальном все прошло гладко. Они подъехали с той стороны, которая выходила на тихую улочку. Все вокруг, казалось, замерло, так как горожане собрались на площади, увлеченные съемкой
Водитель «броневика» не успел выкурить и сигареты, когда в поле зрения возник мужичок в круглых старомодных очках. Он что-то сначала возбужденно сообщил постовому, а потом они оба подошли к водителю.
— Тут такое дело, — сказал Дима, наряженный в милицейскую форму. — Толпа уже начала расползаться по близлежащим улицам, и поэтому ваши коллеги с деньгами пробиться к банку не могут.
— Я — начальник охраны банка. У меня такое предложение, — суетливо сообщил «Робин Гуд» в круглых очках. — Мы с вами сейчас попытаемся отвлечь толпу. Я надену вашу форму, вылезу из машины. У меня тут есть приманка, — он открыл целлофановый пакет и показал, что там лежит мешок, в котором инкассаторы перевозят деньги. — Мы отвлечем внимание на себя, толпа подумает, что деньги привезли мы, а тем временем основная группа пробьется к банку.
— Ну да? — ехидно спросил шофер. — Я тебе че, Профессор Лебединский?
— Какой еще профессор?
— Ну певец такой, с гранатой. Песню его слышал. «Я убью тебя, лодочник». Там парень хотел гранатой крейсер «Аврору» взорвать, чтоб революции не было, а ему вместо этого по жопе навесили.
— При чем здесь лодочник? — возмутился «Робин Гуд». — Вы подъезжаете к центральному входу в банк. Я выхожу из инкассаторской машины с пустым, но отвлекающим внимание толпы мешком, и в вашей служебной одежде. Все смотрят на меня. Вам-то чего бояться?
— А если…
— С милицией я договорился, — быстро сообщил «Робин Гуд», взглянув на Диму.
— В каком смысле договорился?
— В том смысле, — подтвердил Дима-милиционер, — что габариты у тебя не горят. Аварийная машина.
— Как это — аварийная? Как это — не горят? Я техосмотр месяц назад прошел…
— А вот так, — и Дима лихо каблуком разбил повторитель поворота. — Не горят, и все. Так что или ты делаешь то, что предложил сотрудник банка, или…
— Я понял, — сказал водитель. — Блин, надо было ребят послушаться и уматывать их вашего гребаного поселения. Варвары какие-то, дикари, — пробормотал он себе под нос, чтобы не услышал Дима.
Весть о том, что снимают кино, моментально разнеслась по Камышевску. Подъехавшая РОВНО В ОДИННАДЦАТЬ ЧАСОВ инкассаторская автомашина еле пробилась через запрудившую площадь толпу. Да и не пробилась бы, если не милиционер в поношенной форме, который разгонял людей перед ней. Оттого, что милиционер был незнакомый, зрители расступались, думая, что кино уже началось.
— Говорят, в главной роли снимается Никита Михалков! — ходили в толпе слухи. — А его подружку играет Джулия Робертс…
— …Да нет, не Робертс, хотя тоже Джулия… Она у него в фильме снималась.
— Райкин?
— Нет, лысого будет играть сам управляющий банком, я собственными ушами слышал. Бешенные «бабки» за роль получит. Не меньше, чем в Голливуде.
— Повезло мужику, полный «данон». Правильно говорят, деньги к деньгам…
— И вовсе не Михалков, а Михась. Вон тот, в кепке, с бородой. Он у них за режиссера. Я всех режиссеров в лицо знаю, я в прошлом году к свояку ездил, там как раз кинофестиваль проходил.
— …А помощница режиссера сказала, я сам слышал, тем, кто в массовке, по сотне дадут.
— По сто рублей?!
— Долларов, деревня! У нее в руках — во! — такая пачка «зеленых»! Чего думаешь, они не начинают? Инкассаторов ждут, которые остальные деньги подвезут. Сам слышал, как только деньги привезут, сразу снимать начнут, тут и актеры подъедут.
Эти актеры, на кинофестивале видел, они без денег и шагу не сделают. Шаг влево — и плати. Шаг вправо…
— А в массовку всех берут?
— Кто успеет записаться. И обед бесплатный для массовки! Сам видел, в привокзальном кафе столы накрывают, — подтвердил тот, кто «видел и слышал сам».
В городе он был известен как скупщик краденого и пользовался всенародной любовью. Звали его уважительно Михал Михалычем, а кто и попросту Михалычем. Скупал за сущие копейки, зато владелец украденной вещи всегда мог к нему обратиться и за небольшой процент вернуть вещь обратно.
Короче, порядочный человек, такому ребенка в школу отвести доверить можно.
— А автограф у актеров попросить дадут? — робко спросила необыкновенно хорошенькая девушка, дочка местного иерея.
— Сам не знаю, — смутился впервые скупщик. — Врать не буду, про автографы базара не было.
Площадь перед банком бурлила и грозила прорваться сквозь живое ограждение, состоящие из охранников банка и крепких мужиков, нанятых тут же, из толпы, девицей-помощницей.
Инкассатор, в форменной тужурке и круглых очках «а-ля Леннон», добрался до входа, пугливо оглядываясь на гомонящую толпу, от которой его наконец-таки отсекли двери. Передал управляющему опечатанный мешок с деньгами, и стал ждать документ, подтверждающий, что мешок доставлен по назначению.
На плече у него висел автомат, точь в точь как настоящий. Автомат купили утром в отделе игрушек, но если не трогать руками, то и не различишь.
Руками автомат никто трогать не собирался.
— Необходимо пересчитать деньги! — взмолился управляющий, на которого уже надевали нарукавники. — И я не позволю брить мне голову!
— Вы представляете, сколько стоит съемочный день! — завопил «режиссер». — Вам привезли мешок, как договаривались, в одиннадцать? Привезли. С минуты на минуту подъедут актеры, а мы еще камеру не установили. Позже пересчитаете.
— Но клиент…
— Здесь я, здесь! — крикнул из толпы, часть которой все-таки успела проникнуть в кассовый зал, Ренат и помахал рукой управляющему. — Я подожду. Мне тоже роль дали, правда, маленькую, не такую, как вам. Не каждый ведь день в кино снимают, едрена матрена!