Каникулы для взрослых
Шрифт:
– Хорошо, что ты еще не скрылась, Тучина, – зловещим тоном сказал он. – Дай-ка мне пройти.
Отпихнув хозяйку плечом, он ворвался в номер и швырнул на кровать газеты, которые принес с собой. Они веером разлетелись по покрывалу.
– Почему ты кричишь? – спросила Варя, не зная, удивляться ей или пугаться. – Что случилось?
– Что случилось? – словно эхо, откликнулся Ярослав. – А ты не знаешь? Вся утренняя пресса забита твоими фотографиями. Вместе с этим Чандлером.
– Не может быть!
Варя попыталась
– Оказывается, ты та еще штучка! Жаль, я тебя раньше не раскусил.
– Женщина должна быть для мужчины загадкой.
– Вот-вот, загадкой, Тучина, а не интегральным уравнением. Ты хотя бы понимаешь, что дискредитируешь фирму, в которой работаешь? – продолжал кипятиться Ярослав. Схватил одну из газет и потряс ею перед Вариным носом. – «Филипп Чандлер забирается к своей возлюбленной через окно», – процитировал он. – «Русская переводчица и австралийский рок-певец собираются пожениться в Лас-Вегасе», «Влюбленные скрывают свои отношения».
– Зачем? – спросила Варя ошарашенно.
– Что – зачем?
– Зачем влюбленным скрывать свои отношения?
– Откуда я знаю! – огрызнулся Ярослав. – У меня, веришь ли, нет желания углубляться в тонкости твоих романов.
– Это самая настоящая газетная утка! – воскликнула Варя.
– Серьезно? А фотография, где рок-звезда балансирует на карнизе, пытаясь забраться в твое окно? Может быть, скажешь, это фотомонтаж?
– Он не знал, что это мое окно, – продолжала оправдываться Варя. – Он постучал в первое попавшееся. Не помню, по какому случаю этот тип вообще оказался на карнизе…
Мысль о том, что она стала причиной откровенного недовольства босса, была Варе неприятна.
– В первое попавшееся, говоришь? – нехорошо усмехнулся тот. – А что тогда означает записка?
Ярослав выхватил из россыпи газет еще одну и, бурно зашелестев страницами, нашел нужный разворот:
– Записка, которую Чандлер передал тебе в холле? Тут целая серия фотографий. Вот он что-то передает тебе возле конторки, а вот ты в лифте разворачиваешь бумажку. Здесь есть увеличенный снимок, все отлично видно. Если ты не в курсе, я умею читать по-английски!
– И каким же образом несколько проходных статеек в местной прессе могут повлиять на репутацию нашей фирмы? – Варя старалась быть ехидной, но получалось, кажется, не слишком хорошо.
– Да вот так вот и могут! – огрызнулся Ярослав. – Я всегда полагал, что ты – самая дисциплинированная, самая правильная и порядочная девушка в коллективе. А ты…
Варя почувствовала, что ее щеки начинают наливаться жаром:
– А что я?!
– Мало того что ты, как малолетка, строишь глазки знаменитостям, ты еще ухитряешься и внутри коллектива сеять смуту! Ты охмуряешь Глеба и делаешь это совершенно беззастенчиво. А ведь еще недавно кто-то сходил с ума по смазливому Владику!
Варя
– Какая тебе разница, кого я охмуряю? – тонким голосом спросила она. – У нас, между прочим, каникулы! А я, между прочим, взрослая и могу делать, что мне заблагорассудится. К работе это не имеет никакого отношения!
– Ну конечно! – иронически протянул Ярослав. – Ты деморализуешь моего заместителя, ясно?
Варя набрала в грудь побольше воздуха и неожиданно для себя самой ляпнула:
– А почему ты решил, что это я его охмуряю, а не наоборот?
– Потому что я не слепой. Если ты, Тучина, строишь глазки, это понятно даже ребенку детсадовского возраста. Ты не умеешь хитрить, смирись с этим.
– Мне не нравится, когда ты называешь меня по фамилии.
– А мне не нравится, когда ты ведешь себя аморально!
Они замолчали и, тяжело дыша, уставились друг на друга.
– Разве в нашем контракте написано, что я не могу влюбляться? – спросила, наконец, Варя вибрирующим голосом.
– Нет, не написано! Но зато там написано, что ты обязуешься соблюдать интересы фирмы и так далее и тому подобное. В том числе поддерживать высокую репутацию этой фирмы.
– Это Чандлер сам все подстроил, а я тут ни при чем.
Мысль о том, что газеты пишут о ней всякую чушь, не могла не будоражить.
– Объяснение школьницы, прогулявшей физкультуру!
Ярослав стоял перед ней в джинсах и футболке. У него была отличная мускулатура. Как она и предполагала. Непослушная прядь волос надо лбом топорщилась сильнее обычного.
– Ты же знаешь, я только что рассталась с Владиком…
– И сразу перекинулась на Лаленко, да? Почему это женщины не могут жить, никого не угнетая?
Он тоже потихоньку остывал. Но все равно казался злым. Именно злым, а не сердитым, и Варю это неприятно пугало – никогда прежде у нее с Ярославом не было стычек такого накала.
– А если, допустим, Костя Петельников влюбится… в Тоню Мохову? – воскликнула она. – Ты его тоже вызовешь на ковер?
– Разве вы все не понимаете, что можете разрушить отношения в коллективе, причем бесповоротно? – спросил Ярослав, по-прежнему сверкая глазами. – Я полагал, что везу вас отдыхать, а вы устроили тут дом свиданий!
Розовый Варин румянец в одну секунду сделался свекольным:
– Ну знаешь!
– Твой Костя Петельников вместе с Мусей переселился в двухместный номер с семейной кроватью, да было бы тебе известно, – продолжал Ярослав. – Может быть, кто-то еще готовит мне подарочек? Я чувствую себя вожатым старшего отряда, в котором все подростки только и думают, что о любви и флирте. А то, может, и того похуже.
– Ты забыл, что мы, в отличие от подростков, совершеннолетние.
Ярослав прошелся по номеру, играя желваками. Потом усталым голосом сказал: