Канкан на поминках
Шрифт:
– Андрюху, что ли? – поскреб под мышкой Семенов.
– Вы его Андрюшей назвали? – обрадовалась я.
Игорь кивнул.
– Бога ради, подскажите их адрес!
Семенов вновь начал чесаться, сначала поковырял макушку, где намечалась лысина, потом затылок, затем шею… Когда его рука с широкой ладонью и короткими пальцами сползла на грудь, мне захотелось пнуть мужика. Может, посоветовать ему шампунь «Дружок»? Отличная штука, стоит совсем недорого и всем нашим животным мигом помог избавиться от блох!
Наконец Игорь перестал скрестись.
– А нету!
– Чего
– Адреса. Хрен ее знает, куда они съехали. Мне не сказали.
– Но как же…
– Так же, – разозлился Семенов, очевидно, воспоминания о той давней истории были ему до сих пор неприятны, – пришел домой, на столе записка валяется. Прости, дорогой, другого полюбила, прощай навек, на развод подам сама. И все. Вот ведь дрянь! Телевизор увезла, холодильник, мебель, даже занавески поснимала, все потом заново наживал…
– Алименты на ребенка куда посылали, вспомните, пожалуйста!
– Ничего я не посылал.
– Но…
– Мальчишка не мой, из приюта взятый!
– Усыновленные имеют равные права с родными детьми, вы обязаны были по закону его содержать!
Игорь снова зачесался.
– Жанка на алименты не подавала, а я и не настаивал. Новый хахаль у ней из обеспеченных был, полковник. Мы на суде встретились, так я ее прямо не узнал! Шубка каракулевая, сумка кожаная, перманент на голове, фу-ты ну-ты, ножки гнуты. А уж набрехала на меня судье! И пил я, и бил ее, и ребенка голодом морил! Ну не сука, а? Может, и двинул ее пару раз когда, так за дело ведь! Хозяйка она хреновая была, дашь зарплату, мигом на дрянь потратит. Платье купит, туфли, бусы, а жрать дома нечего. Я только потом свое счастье понял, когда на Алевтине женился, очень хорошо, что Жанка сбежала, все равно бы ее выгнал.
Тут он перестал раздирать ногтями грудь и поинтересовался:
– А вам-то она зачем?
– Я сестра того мальчика, ну, Андрея! Очень хотела найти его, все-таки родная кровь!
В глазах Семенова мелькнул интерес:
– И матерь его жива?
– Да, – кивнула я, – страшно переживает, что ничего о сыне не знает, хочет перед смертью свидеться.
На лице Игоря заиграла радостная улыбка, очевидно, он мигом понял, какие неприятности доставит бывшей жене визит настоящей матери Андрея, и теперь решил во что бы то ни стало помочь мне.
– Ладушки, ступай на четвертый этаж, квартира над моей, – проинструктировал меня Семенов, – там Карина живет, отчества не помню, вот она адресок Жанны точно знает.
– Почему?
– Потому что дрянь! – неожиданно зло буркнул Семенов. – Иди, иди, не сомневайся, ежели у кого есть какая информация, так это у ней, лучшая подруга Жанны была, она ей с этим полковником площадь для свиданий предоставляла, сволочь! – И он опять стал яростно начесывать шею.
Похоже, что сегодня у меня был день удач. Карина, обаятельная дама лет шестидесяти пяти, мирно смотрела сериал. Наверное, у нее были проблемы со слухом, потому что даже на лестничной клетке, перед закрытой дверью, был слышен страстный диалог мексиканских актеров.
Я нажала на звонок и не сразу отдернула палец –
Увидав меня, она приветливо улыбнулась:
– Ой, простите, я думала, внук опять удрал из школы. Оставляют его на продленке, чтобы уроки делал, а он дождется, когда учительница зазевается, и все, домой несется, к бабушке под крылышко. Вы ко мне?
– Карина…
– Евгеньевна, – добавила дама, – слушаю.
– Вам, наверное, мой визит покажется не слишком приятным…
Хозяйка наморщила лоб:
– Что-то случилось с Левой? Автомобильная авария? Говорите скорей.
Я увидела, как на ее милое, какое-то уютное лицо наползает синеватая бледность, и быстро сказала:
– Нет, нет, речь идет о Жанне Семеновой, вашей подруге, помните такую?
– Естественно, – ответила собеседница, розовея на глазах, – мы были очень близки до определенного момента. А вы кто?
– Жанна усыновила мальчика…
– Что вы говорите? – изумилась Карина Евгеньевна. – И когда же такое случилось? У нее ведь был уже один ребенок, Андрюшенька.
– Это он и есть. Андрея взяли из приюта.
– Ну и ну, – покачала головой Карина, – вы ничего не путаете? Мы в те годы были очень близки, прямо сестры, но она никогда и словом не обмолвилась, что Андрей неродной. Впрочем, снимайте ботинки и идите сюда.
Под бдительным оком хозяйки я сняла кроссовки, получила безукоризненно чистые пластиковые тапки примерно сорок третьего размера и, громко стуча ими об пол, пошла вслед за Кариной. Она привела меня на вымытую до блеска кухню и предложила:
– Кофе?
– Лучше чай.
Откуда ни возьмись появился тучный рыжий кот и, легко вспрыгнув на стол, стал тереться огромной ушастой мордой о мой подбородок.
– Гоните его, такой нахал, – велела Карина, – сейчас всю кофточку вам обволосит, лезет ужасно. Уходи, Маркиз!
– Ничего, у меня дома три кошки…
– А, так вы из кошатников, – обрадовалась хозяйка и поставила передо мной синюю кружку с жидким чаем, – ну, тогда пусть сидит, ласковый очень. А зачем вам Жанна понадобилась?
– Я сестра этого Андрея. Семеновы не захотели брать из детского дома двух детей, и нас с братом разлучили в младенчестве, мы двойняшки, – смело врала я, – жизнь моя сложилась вполне удачно, но очень хочется встретиться с братом…
– Понимаю, – кивнула Карина.
Обрадованная ее приветливостью, я понеслась дальше:
– Я приехала к Игорю Семенову, он тут на первом этаже живет, такой грубый мужчина, он меня к вам отправил.
– Да, Игорь Степанович человек дурного воспитания, – поджала губы Карина. – Когда Жанна от него ушла, не поверите, что он сделал! Дверь мне сломал! Пришел и давай ногами в филенку бить. Негодяй! Между прочим, я очень рада, что помогала Жанне, мы были такие молодые… Мне только-только двадцать пять исполнилось, когда Семеновы сюда въехали. Я оказалась первой из соседей, кто их увидел.