Канон Равновесия
Шрифт:
Я фыркнула, стараясь не обращать внимания на еле слышное Даэнново ворчание из угла.
— И ты еще спрашиваешь? Конечно иду!
Как-то слишком тяжело вздохнула мать. Но я и это пропустила мимо ушей, скатившись со спинки кресла на пол. Совершенно не по-княжески кувыркнувшись, я оказалась подле ног Волка и замерла там, пытаясь грозно сверкать на всех глазами. Получалось плохо, потому что на старших мои сверкания впечатления не производили. Лица у всех были каменно-непроницаемые и злые. Ваэрден уронил мне на плечо тяжелую лапу и стиснул так, что я ойкнула.
«Одну не пущу», — мысленно пригрозил он.
Я вздохнула и промолчала. Ну не перечить же ему?
***
Я
Мы приближались к городку, в котором обосновался Рей. С нами не было только мамы и магистра Малефора — не сподручно да и несолидно Старцу-Времени и степенной владычице на спине бешено скачущей зверюги пластаться. Они поджидали нас на месте. Мы добирались своими ногами, опасаясь спугнуть «добычу» слишком сильным выбросом Силы от крупного портала.
Его последнее логово и без амулета Духа узнавалось легко — по смраду и трупам. Городишко был маленький, больше походил на деревню. Почему-то напрочь отсутствовали стены — хотя, в нынешние неспокойные времена даже самая захудалая деревенька пряталась за частоколом. Уже виднелись первые дома, больше похожие на пустые скорлупки раковин, чем на людское жилище. Выбитые окна, сорванные кровли, торчащие балки…
— Нежить! — гаркнул Димхольд.
Грельвы тут же согласно замедлили бег, подчиняясь общей команде, потом вовсе остановились. Я выпрямилась в седле и покрепче утвердилась в стременах, велев Духу держаться наготове.
Они шли молча. Деревянно, как куклы-марионетки, переставляли негнущиеся ноги. Не моргая, смотрели в пустоту запорошенными снегом стекляшками глаз, нерасклеванных воронами — птицы тоже валялись тут и там черно-серыми кляксами, иногда молчаливо, без карканья, вздергиваясь в небо. Мелкую живность убивало одно присутствие Хранителя Смерти. Людей он выпивал, оставляя от них пустые, одержимые потусторонним голодом оболочки. И эти пустышки без единого звука, вскрика или стона двигались на нас. Все до единого жители городка — мужчины, женщины, старики, дети…
— В пепел их! — скомандовал отец. — Рей нас встречает…
И тут же два силовых шара, темно-фиолетовый и пылающе-белый, сорвались с ладоней Хранителей Равновесия и ударили в ближние ряды мертвых. Взрыв разнес с десяток тел в клочья. Мне было до тошноты противно, но я заставила себя не видеть в шевелящихся мерзлых тушах даже бывших людей. Мою ладонь ожгло пламенем гнева — и я тут же швырнула осколок костра в ближайший труп. Получился вполне приличный факел…
Слева от меня Рахийяр взялся за свой артефакт Силы — изузоренное древними письменами кнутовище из кости морского змея. Первый взмах поднял с земли тонкий хлыст мокрого
«Это ни в коем случае не люди. Никогда они не были людьми, — думала я. — Это просто разделка мясной туши при помощи магии. А мама с магистром там!»
Мысль придала мне ярости. Да сколько же можно?! Он что, натравил на нас весь город?!
По всему выходило, что так. Он выматывал нас в надежде, что мы отступимся и оставим его в покое. Если, конечно, у него остались еще осмысленные надежды…
«Зачем ты это делаешь, Рейю? Неужели для тебя не осталось ничего важнее мертвых тел? Отзовись, братик! Куда ты пропал?»
Мне показалось, или в самом деле откуда-то пришел слабый отклик?
— Так мы не пройдем, — проворчал впереди Волк. Даже со спины было заметно, что он брезгливо морщится. — Надо пробивать толпу, иначе только зря время потратим.
— Они же нас сожрут!
— Они херово подняты, даже не ползают, если разрубить! Это спонтанные всплески, он не стремится никого поднимать намеренно!
Ваэрден знал, что говорил — как-никак, уроженец мира, где нежить привычна и понятна обитателям, как доставучие соседи…
Молчаливое согласие повисло в воздухе, и звери, подчиняясь общему приказу двинулись вперед сначала шагом, потом перешли на рысь, дальше в галоп. Я прижалась к толстой мохнатой шее. Грельвы дружно заревели и нагнули морды, украшенные сабельными клыками. Сто шагов, пятьдесят, десять… Два шага. Впереди прозрачным дрожанием мелькает Юдар, превратившийся в подобие подушки между нами и толпой мертвяков. Грельвы врезаются в гущу окостеневших тел.
Как я это выдержала — сама не знаю. Всего полминуты скачки через толпу — а мне показалось, что прошло не меньше часа. Вонь мертвечины, утробный рев разогнавшихся зверей, тела, тела, тела. Руки, ноги, головы, тупые лица. Цепляют за плащ, норовят сдернуть, не пустить. Впереди плеснуло по воздуху радужной лужицей странного света, последние трупы вокруг начали ссыпаться мелкой пылью, а я вдруг показалась себе ужасно, до неприличия медленной. Медленно бросила своему Дымку приказ остановиться, медленно выпрямилась, огляделась.
Навстречу нам шел магистр Малефор, размашисто вколачивая окованное железом острие хранительского посоха в землю. Черный шар в навершии отсвечивал тускловатыми радужными бликами, фигура мага мерцала.
— Ну, наконец-то, добрались, — проворчал Мобиус. — Я уж думал, мы вас не дождемся.
Его, казалось, вовсе не волновал холод, поверх повседневных черных одежд не было даже плаща. Промозглый ветер трепал тонкие пряди седых волос. Когда-то этот человек с лицом без возраста был злейшим врагом ифенху, ярым противником всех не-людей. Теперь судьба сделала его нашим союзником. Надолго ли? Никто не знает, сколько тысяч лет он живет на свете и сколько еще намерен прожить. Старец-Время, так его зовут за глаза. И, в отличие от Брендомара, он не гнушается путешествиями, особенно налегке, с одним посохом. Но я бы все равно предпочла не верить этому человеку, чьи помыслы оставались тайной за семью печатами.
— Где он? — спросил отец, спрыгивая с седла своего белого. Грельв хрюкнул и ткнулся мордой в плечо хозяина.
— В храме. Госпожа Велирия пробует с ним поговорить.
— Успешно? — разум отца ощутимо вздрогнул от волнения, но лицо осталось каменно-спокойным.
— По крайней мере, сожрать ее он не пытается, — честно ответил маг.
Поднялся тихий ропот. Мужчины готовы были прямо сейчас ринуться защищать государыню Лиру.
— Молчать! — прикрикнул отец. — Вы всего лишь загонщики, приближаться к нему буду только я, понятно?