Канон Смерти
Шрифт:
— За меня не переживай. Что с Кхайнэ?
— Он… обратился за помощью к старому другу и еще не возвращался. С ним все будет в порядке. Я тебя в зверинец позвать хотел — там молодняк привезли, мож выберешь себе кого… Это Кхайнэ порталами шастает, да и то не везде.
— Ну пошли…
Рей натянул капюшон куртки поглубже и стал спускаться со стены вслед за старшим сородичем. Тот молчал.
А что тут скажешь? За все время, что мальчишка провел в крепости, Айфир так и не сумел найти к нему подход. Сдружиться с Кхайнэ в свое время было проще — он оставался открыт. Рей же не показывал ни чувств, ни мыслей, прячась под детской видимостью.
Вот и оставалось ждать момента, который позволит переступить границу отчужденности.
Они спустились со стены, прошли вдоль нее и оказались возле довольно высокого просторного здания из все того же белого камня, украшенного резьбой, полуколоннами и небольшими арками. Для чего оно использовалось прежними хозяевами, понять не удалось, но походило на склад или просторное хранилище с хорошим освещением, подведенной водой, вытяжками, отводящими все лишние запахи и обогревом. Хозяева новые подумали — и аккуратно приспособили для содержания верховых и тягловых животных. Поделили на небольшие вольеры и стойла, свет приглушили, чтобы не пугал живность, в подсобках появился привычный инвентарь.
Рею еще не приходилось иметь дела с животными. Он лишь со стороны видел приземистых мохнатых грельвов и статных коней-дахарров, которых по словам бойцов на Хэйве не водилось, их завозили из какого-то другого мира по одному или по двое. Представить себя верхом на этакой махине с весьма крутым нравом у Рея не получалось. Грельвы просто не нравились своей слюнявостью. Но Айфир был прав — жизнь потребует, так что стоило хотя бы подойти поближе.
Внутри пахло сеном, слегка — пометом и самими животными. Как бы хорошо здесь ни проветривали, чуткий даэйрский нюх улавливал запахи.
— Эй, Кис! — проорал Айфир куда-то в глубину. — Кисар!
Из дальнего стойла показался вихрастый всклокоченный… парень? Нет, веснушчатая рыжеватая девица в штанах и куртку.
— Че орешь, пятнистый? Хочешь, чтобы тут вся стая првгать начала?
— А тебя иначе дозовешься, как же! Поди сюда!
— Еще чего.
Но подошла, уставилась на Рея.
— А ты чего тут забыл?
Тот от такого начала разговора опешил и не нашелся, что ответить. Девчонка явно считала его лишним и не собиралась просто так подпускать к своим любимцам. А то, что животных она любила — читалось яснее ясного без всякой эмпатии.
Ответил Айфир:
— Кис, ты б не бузила, а показала Рею вчерашних новичков.
— А оно ему надо?
— Да никто ж твоих красавцев обижать не собирается!
Кисар насупилась и замолчала. Дарри вполне мог ее понять — она считала, что ни к чему связываться с животным, если оно тебе неинтересно и не нужно. Причем, с любым животным.
— Ладно, пошли, — буркнула она наконец. — Только, чур, не играться с ними.
— Да я и не собирался…
Двигалась она совсем не так, как дамочки из борделя или Инайя-эрхан. Одежда не скрывала прекрасно сложенную фигуру, но резкая, жесткая походка разом отсекала любые намеки на флирт или что-то еще в таком роде.
Прошли мимо стойла Ольха, серого в яблоках жеребца Кхайнэ, существа
— Ну не вредничай, — сказала ему девушка, достав из кармана незнакомый Рею ярко-красный корнеплод и протягивая строптивцу. — Вернется твой хозяин, никуда не денется.
Ольх подумал и благосклонно захрупал угощением.
— Идем, — Кисар поманила дарри к стойлу напротив, откуда смотрела умная черная морда с длинной белой полосой между глаз.
Рей в растерянности разглядывал животное, не представляя, что с ним делать и с какой стороны подойти. С какого перепугу Айфиру вообще понадобилось тащить его сюда?
«Ты не смотри, что она с виду бука, — тут же донеслось от него. — Она хорошая».
— Это — Тарис, — пояснила девушка. Ему четыре года, и он еще не знает ни седла, ни узды. Дахарры вообще узду не любят.
Конь качнул головой и переступил передними ногами, словно подтверждая ее слова. Рей с удивлением заметил, что разум животного необычайно ярок и отзывчив. Нет, он не сознавал себя личностью, но понимал не только интонации речи, но и смысл сказанного. Испытывал интерес к двкногим, дружелюбно взирая на них сверху вниз.
Такого нельзя заставить носить всадника. Можно только уговорить.
Рей протянул руку и дотронулся до бархатного мягкого носа. Ладонь обдало теплым дыханием, жеребец протяжно фыркнул.
— На, — Кисар достала из кармана еще один корнеплод. — Дай ему.
Теплые губы аккуратно слизнули с ладони подношение, сознание окатило волной признательности. Конь потянулся и слегка толкнул дарри мордой в плечо. Раздражаться на это спокойное и доброе, действительно доброе по природе своей существо было невозможно. Тарис излучал искреннюю приязнь.
— Надо же, ты ему нравишься, — Кисар выглядела чуть удивленной, будто не ожидала такой симпатии к чужаку нечеловеческой крови. — А тебе вообще зачем лошадь понадобилась?
— Айфир советует научиться ездить верхом. А с грельвами я как-то боюсь не сладить…
Девушка фыркнула.
— Тю, куда хватил, верхом ему! Ты сначала пойми его и ухаживать за ним научись, а уж потом на спину влазь.
— Что значит понять? — Рей впервые растерялся, не зная, как вести себя с этой особой, которая то ли злится непонятно на что, то ли пытается спровадить его подальше. И ведь она абсолютно, кристально честна, что думает — то и говорит. И честность ее куда ярче, чем у покойного Тоурена.
— Чего он хочет, чего ждет, что ему требуется, что нравится, а что нет… Они сильные, но очень хрупкие.
Она говорила, а глаза загорались вдохновением. Рассказывала о прекрасных животных так, будто это были самые совершенные создания во вселенной. Рей слушал и удивлялся увлеченности. И оказалось, что женщина может раскрыться совсем с неожиданной стороны. Совсем не только как домашняя хозяйка или «полночная жрица», но как знающая и любящая свое дело личность, не зависящая от мужчин. Даже если она — всего лишь конюх. Дарри гладил черную морду дахаооа и, чуть склонив голову набок, вглядывался в лицо Кисар, не слишком красивое, не избалованное уходом, но зато живое, честное, чистое, так непохожее на рисованные маски «девочек» Тоурена. Он надеялся, что Кисар не испортит момент вопросом о том, почему он на нее так внимательно смотрит и не собирается ли он к ней приставать с недвусмысленными предложениями.