Канон Смерти
Шрифт:
И вот теперь Янос вынужден наблюдать, как кто-то вновь использует Кхайнэ в качестве пешки и делать лишь малость — лечить бесконечные раны, переломы, срывы. Да, с одной стороны, они оба исполняют свой долг, с другой, сколько еще выдержит Белый Кот, прежде чем сломается?
Ответа не было.
Янос свел поток энергии на нет, ослабил узловые точки плетения и оставил его развеиваться. Поправил пледы, покосившись на объявившийся под рукой хозяина меч — он всегда является следом за Котом, где бы тот ни находился. И, пожалуй, это был единственный удачный ход тогда — выковать это оружие, заплатив за его создание и призыв Жнеца
Янос встал, пошатнулся, коротко взмахнул крыльями, чтобы не упасть. От резкого движения голова закружилась, а ноги стали ватными. Пол находился где-то очень далеко, сознание затапливала обманчивая легкость.
Энергорезерв был почти пуст. Надо идти спать, чтобы восстановиться к утру и проверить состояние спящего. А в том, что Кхайнэ проспит не меньше суток, Янос не сомневался. Придерживаясь крыльями за стены, он побрел к себе. Уединение — вот, что сейчас нужно больше всего.
Взгляд пустых глазниц внимательно буравил ему спину.
Кхайнэ прекрасно помнил, где заснул накануне. Поэтому, открыв глаза, он позволил себе тут же закрыть их, зарыться в одеяла и даже не задремать, просто расслабленно замереть, ни о чем не думая, в тепле и покое. Не так уж часто выпадала такая возможность.
Тишина и мирное чириканье птах, обитавших в саду за окном, убаюкивали и заставляли то вновь погружаться в сон, то выныривать в раздумьях — вставать или нет? Так продолжалось до тех пор, пока в сознании не родилось короткое послание от Яноса:
«Вставай и выходи на балкон, если будешь завтракать».
«Буду», — откликнулся кхаэль и, с рыком потянувшись, сел. Выглядел он, как разбуженная днем рогатая сова, взьерошенно хлопающая желтыми глазами. Запустив пальцы в волосы, он посидел так еще с минуту, потом все же встал и отправился приводить себя в порядок. Эти комнаты в апартаментах Яноса вот уже много лет принадлежали лично ему, имелся запас одежды и нужных вещей. Пришедшее в негодность друг вчера наверняка выбросил, но пояс вместе с сумкой и прочим личным барахлом лежал на столе в гостиной. Ловец Душ продолжал возлежать на кровати.
Уже доплетая косу, Кхайнэ бесшумно вышел на общий балкон, даже скорее, обсаженную зеленью террасу. Янос уже ждал его в легком плетеном кресле возле накрытого стола. Выглядел, как всегда, безупречно: черные побитые сединой волосы зачесаны назад, перья в полном порядке, взгляд красно-оранжевых птичьих глаз спокоен и немного расфокусирован. Опять смотрит «в себя», не иначе.
Кхаэль неторопливо прошел к столу и сел напротив в более широкое и тяжелое кресло. Ирлерр моргнул, всплывая в реальность, и приветственно кивнул.
— Рассказывай, почему я тебя полтора дня назад чуть ли не по кускам собирал, — сказал он, неспешно оторвав с грозди на блюде крупную налитую виноградину. — Еще немного, и собирать пришлось бы не только ауру.
— Я не планировал нарываться на демонов, — дернул ухом Кхайнэ, наливая чай и намазывая маслом ломоть свежевыпеченного хлеба. — Я возвращался после взрыва на Неросе — фон зашкаливал, порталы сбоили, пришлось идти на своих по глуши. Ну и меня застал вызов Даэрасаша. Будь я в Цитадели — успел бы подготовить хотя бы небольшой отряд сопровождения, а так я почти без ничего оказался. Даэрасаш настаивал
— И что такого срочного от тебя потребовалось? — Янос сцепил тонкие пальцы в замок и положил на них подбородок. Его тон и лицо оставались спокойны, перья лежали гладко, но глаза начали приобретать кроваво-алый оттенок. Это позднее утро переставало быть добрым.
— Случился локальный прорыв в одном из периферийных миров, — ответил на это Кот. На ослабленном, плохо защищенном Источнике. Зверье слетелось довольно крупное и много. Нужно было закрыть пробой и перебить все, что представляло угрозу.
— Тебе повезло, что там не появился никто… разумный, — проговорил Янос отстраненным тоном, продолжая отщипывать виноград.
— Я знаю, — ломоть слегка поджаренного мяса с кровью перекочевал с блюда на тарелку.
Кхайнэ зябко повел плечами. И нет, не прохладное дыхание Юдара стало тому причиной. Мунейро-ви-Иллес был прекрасно защищен климатическим силовым куполом.
То, что мир донельзя религиозный, и нелюдей в нем считали корнем всех несчастий, это полбеды. Затаиться, натянуть на себя хороший морок, который далеко не каждый распознает, или войти в полуоборот до человека, как это было полвека назад — и можно спокойно путешествовать, не привлекая к себе лишнего внимания. Гораздо хуже то, что население свято уверовало в проповеди жрецов, и Источники, места Силы остались брошены без всякой защиты, а вера постепенно порождала и питала новое божество, такое же нетерпимое, как и его последователи. Эту проблему еще придется решать… Потом.
Хранительство давало видеть многое. И у Кхайнэ до сих пор стояло перед глазами то небольшое круглое озерцо в глубине векового леса, где когда-то обитал веселый дух, даривший цветы и орехи пришедшим за грибами детям.
Духа разорвала на куски клубящаяся черная стая. Хвосты, плавники, щупальца, когти, пасти и зубы всевозможных форм и размеров — потусторонние твари Нереальности роились над озером, как голодная мошкара, иногда пожирая друг друга. Многолапые, многоглазые, часто вовсе бесформенные, они присасывались к потоку, как пиявки и, нажравшись, отваливались от него, уползая под деревья. Они не были материальны. Приди в это место обычный смертный или даже маг, он увидел бы лишь помрачневший лес и ощутил давящую тяжесть тишины без пения птиц и шороха мелкой живности по кустам.
А Кхайнэ видел их. Они растекались черными полупрозрачными кляксами по воздуху, стелились по земле и воде, готовые жрать все, что подвернется.
Сколько их? Сотня? Две? Три? Не сосчитать. И в пробоину реальности, привлеченные дармовой энергией, будут стекаться новые твари, куда больше и сильнее этих. А там, глядишь, явятся их разумные хозяева.
А против этого роя — только он, меч и несколько артефактов, выданных личем.
«Подай-принеси-сделай… Сам бы побегал».
Пока еще твари не замечали его, считали недостойным внимания. Но когда кормушка иссякнет, а произойдет это скоро, они и не подумают вернуться туда откуда пришли. Они начнут расползаться по безопасному для них миру, размножаться и жрать дальше. У населения начнутся проблемы, в которых жрецы обвинят «язычников» и нелюдей. Грянет война, теоретически способная докатиться до других материков и народов в виде завоевательных походов во имя веры. Но даже если войны каким-то чудом прекратятся, мир все равно рано или поздно будет высосан и заражен.