Канон Смерти
Шрифт:
Кхайнэ достал небольшой розоватый камень в оправе из черненого серебра, сжал его в руке и влил немного силы. Вложенное в камень плетение Сферы Отрицания развернулось мгновенно и беззвучно, накрыв часть леса во всех слоях реальности. Теперь твари не разбегутся и не придется тратить время на беготню за ними.
Запоздало мелькнула мысль, что обычная броня не выдержит, и надо было призвать браслеты, но рой уже почуял угрозу и начал стягиваться. Первые бесформенные твари ринулись в атаку.
Это была странная пляска. Стоило нескольким демонам напороться на утробно гудящий черный клинок, как они
…Не став тратить время на словесный пересказ, Кхайнэ собрал воспоминания в единый сжатый образ вместе с эмоциями и размышлениями. На пару минут взгляд Яноса остекленел, а рука с очередной ягодой замерла в воздухе. На мгновение перья отвердели и заострились, словно собрались осыпаться жалящим дождем, потом вновь улеглись.
— Как дыру латал — не помню, — завершил Кот, когда ирлерр, наконец, осмыслил увиденное. — Как добрался домой — тоже не очень.
— В ближайшие месяцы, — после короткого молчания проговорил Янос, — я запрещаю тебе следовать его… указаниям.
Смягчил. А ведь хотел сказать «приказам». И возражать, как-то спорить — бесполезно. Поэтому Кхайнэ лишь вздохнул.
— Я знаю, что ты найдешь тысячу и одно оправдание, чтобы опять полезть в какую-нибудь гадость, — пояснил крылатый, — но тогда моя работа окажется бесполезной. Ты же не хочешь в конце концов слечь и оказаться вообще неспособным работать?
— Я не умею сидеть на одном месте, — буркнул Кот в чашку. Тонкий фарфор иногда позванивал в когтях, и казалось, был готов разлететься на осколки от любого неосторожного движения.
— У тебя есть повод. Ведь ты уже нашел мальчика, если сейчас тот год…
— Триста второй от окончания войны, — подсказал Кхайнэ. Друг иногда путался во времени, событиях и датах — последствия дара Предвидения. Видения настигали внезапно, сопровождались тяжелыми приступами судорог и обмороками. Большая часть стиралась из памяти, но и того, что оставалось, было достаточно, чтобы Янос иногда забывал, где и когда он находится. — Да, нашел…
— Займись им. Он нужен тебе, а ты — ему. Он принесет тебе много радости, но и скорби тоже. Я не понимаю…
Кот насторожился. Голос ирлерр с каждым
— Что такое? Янос, не молчи пожалуйста!
— Я не понимаю, почему… Его будут называть ночным кошмаром, за ним будут следовать миллионы… Он… нет, не понимаю!
Крылатый заморгал и устало потер пальцами седые виски. Темно-голубая кожа посерела, крылья слегка обвисли. Он замолк и уставился в затянутое перистыми облаками небо. В ближайшие несколько часов можно даже не пытаться его разговорить — настроение мгновенно портится после каждого всплеска дара.
Дальше завтракали молча. Кхайнэ смотрел на окруженную горами узкую долину, где под силовыми куполами зеленели птичьи фруктовые сады, смотрел на крепость, приютившуюся на склоне, на изредка пролетавших в небе ирлерр и понимал, что пора уходить. Эта прекрасная обитель смирения с неизбежным концом, зеленым островком затерявшаяся среди вечных снегов огромного кряжа, нагоняла на него тоску. И, как всегда, было страшно оставлять друга в одиночестве. Вдруг, однажды вернувшись сюда, он его больше не найдет?..
Обратно в Белую Крепость Кхайнэ ушел бесшумно и не прощаясь, просто забрав личные вещи и меч. Все-таки, пустых советов Янос не дает. Стоит, наконец, уделить внимание Рею.
[1] В переводе приблизительно означает «Заткнись!»
Глава 11 Выбор Духов
Кто не родился крылатым — тот никогда не поймет, что значит жажда неба. Тот никогда не ощутит его властного притяжения, доводящего до ломки, до зубовного скрежета, если ты прикован к земле. Желание взлететь тянет жилы и сводит с ума. Но нет крыльев, которыми тело хочет взмахнуть. Нет сил оторваться от стылой земли, свечой взмывая в белое небо. И ты стоишь, истекая бессильной злостью на самого себя за ущербность, в которой ты не виновен, стоишь и смотришь с крепостной стены вниз, в пропасть, туда, где белеет скованный льдом поток. И сдерживаешь острое желание шагнуть в пустоту, расправив несуществующие крылья…
— Рей!
Скрип когтей по камню.
Прикусить губу, успокаиваясь и насильно загоняя внутрь гнев. Маска не натягивается, да и демоны с ней. Больно так, словно кто-то пытается проломить грудину и выдрать саму душу. И желтовато-белые столбы света далеко на юге горят призывным маяком, а их беззвучный рев наполняет кости.
— Рей, ну замерзнешь же!
Ладно, пятнистый, ты сам напросился.
— Отстань, Айфир.
— Рей? — голос звучит теперь уже нерешительно и шаги за спиной замедляются. — Что случилось?
— Все в порядке.
Обернуться назад, полыхнув червонно-золотыми глазами, и сородич отшатывается от неожиданности, увидев в них затухающую, вновь запертую внутри боль.
Небо захлопывается, становясь просто небом. Рев затихает.
Зовущая бездна таится до поры.
— У тебя действительно все хорошо?
Вот же настырный…
— Да.
Какое тихое безветрие.
Стоящий напротив Обсидиан несуразен в своем человеческом облике. Выпал из образа веселого толстяка, и теперь через маску просвечивает что-то другое. Зачем играться в того, кем ты не являешься?