Каноны механики
Шрифт:
– Эй, ты чего? – в меня всматривался взволнованный шеф.
– На дорогу бы смотрел! – нервно выпалил я, когда ужасно резкий, слепящий свет фар ударил мне по глазам. Я понял – это все еще трасса на Белгород, мы едем в предрассветной дымке. Чегооо???? Я что, только что нагрубил начальнику? Я застонал, закрыв лицо ладонью. И осторожно выглянул в щелку между пальцев. Вот я кретин! Но шеф, не подавая вида, сосредоточенно смотрел вперед. Может быть, пронесло.
Когда мы проехали черно-белый знак с названием города, шеф спросил:
– Гостиницу бронировал?
– Да, – так же кратко ответил я.
– Отмени.
Вот
Я отменил бронь. Куда теперь поедем?
Александр Сергеич уверенно мчался по пустынным заспанным улицам пригорода. По пути расступались угрюмые здания складов, иногда сменявшиеся жилыми домишками. Мы тормознули у самого пафосного отеля во всем городе. Я видел цены на номера в нем и забронировал отель попроще. Не собирался же я весь отпуск любоваться шторами на окнах или отмокать в джакузи! Но и мой выбор был не из дешевых, зря шеф так плохо обо мне думает.
Мы, наконец, вывалились из салона, и я еле удержался на онемевших подогнувшихся ногах. Их тут же пронзила тысяча игл. У стойки регистрации нас встретила девушка, светившаяся гостеприимством. Всегда удивлялся, как они могут улыбаться в любое время суток и при любых обстоятельствах. Медовым голосом она поприветствовала шефа по имени и отчеству и выдала электронный ключ без лишних процедур заполнения анкет.
– Благодарю, Машенька. – Улыбнулся шеф, приняв пластиковую карточку-ключ в свою изящную ладонь. Подхватив, брошенную на пол дорожную сумку, я прочитал надпись на бейджике администратора. Действительно, Мария. Она проводила нас до лифта, поднялась на последний этаж, все так же улыбаясь, и открыла дверь нашего номера дежурной карточкой. Стоп. Нашего номера? Я уже раскрыл рот, чтобы сказать, мол, ребят, вы забыли дать мне карточку от соседнего номера, но Александр Сергеич потянул меня внутрь за рукав пальто и попрощался с Марией.
– Заходи, заходи, чего мнешься. – Он уже скинул ботинки и куртку и устало плюхнулся на кровать.
– Это что, президентский номер? – ошарашенно выдавил я, разглядывая помещение из двух комнат с обстановкой не менее пафосной, чем комнаты в Павловском дворце. – К чему такая роскошь?
– Расслабься, – лениво махнул рукой шеф, – эти номера все равно пустуют большую часть времени.
А я подумал, уж не мафиози ли мой начальник?
Глава 3. Тёмный лес
В ожидании завтрака Александр Сергеич продолжал меланхолично валяться на кровати, бесстыдно сминая своим подтянутым телом разглаженное до состояния зеркала покрывало, а я направился в ванную комнату. Зашел и ахнул: в панорамном окне, занимавшем всю дальнюю стену, сверкало солнце, нежно освещая поверхность ванны цвета слоновой кости, перетекающей градиентом оттенка в античную мозаику на полу. Вся моя квартира меньше, чем эта комната!
В раковине, выполненной в форме изогнутого фигового листа, мелодично зажурчала вода, и я не сразу понял, что к шуму воды примешивается легкая музыка, включившаяся, видимо, вместе с поворотом крана. Взглянув в зеркало на свою помятую физиономию, я понял, что не смогу удержаться, чтобы не опробовать здесь все. Разве что поплескаться в ванне оставлю на сладкое, обойдусь пока душем. Полукруглая ширма в середине стены скрывала душевую лейку и мозаику с фрегатом в бурных океанских волнах.
Быстро освободившись от одежды, я расслабленно наслаждался мягким потоком воды, стекавшим по лицу, шее, затекшим плечам, голодному
Музыка, сопровождавшая поток воды, сошла на нет, и ее последние отзвуки сорвались вместе с каплями, упавшими на плитку мозаики. Потянуло холодком, и кожа мгновенно покрылась пупырышками. Я машинально отжал воду с волос ладонью и шагнул за пределы уютно нагретого, уже обжитого за эти несколько минут, пространства. В ванной никого, кроме меня не было. Я прошлепал босиком к шкафу, расположившемуся недалеко от входной двери. Когда створки распахнулись, внутри зажглась подсветка, явив взгляду ровные стопки белоснежных полотенец и халатов всех размеров. Вот это кайф!
Окутанный теплым паром, я предстал перед шефом в белом халате как раз в тот момент, когда он сонно намазывал масло на ломтик поджаренного хлеба. Александр Сергеич, подняв голову, прошелся по мне взглядом и остановил его на поясе, который я продолжал завязывать на ходу. Я так и застыл на полдороги, чувствуя, как по плечам и шее к лицу опять подступает волна удушающего тепла. Шеф отложил столовый нож и закинул ногу на ногу. Кивком он пригласил меня к столу, пододвинув тарелку в мою сторону. Одним рывком я затянул узел пояса покрепче. В тарелках, заботливо прикрытых крышками из нержавейки, оказалась овсяная каша. Я разочарованно плюхнулся на стул. Мне думалось, что в таких номерах на завтрак подают омаров, не иначе.
– Какие планы? – Осведомился я, уминая за обе щеки завтрак, показавшийся необычайно вкусным после ночного марш-броска.
– Поспать, а к вечеру прошвырнуться по центру. Все, как и положено в отпуске. – Устало улыбнулся шеф.
– А я думал, у вас тут дела. – Начал я осторожно прощупывать почву. – А как же ребята? Как они справятся с заказом?
– Справятся, – уверенный тон Александра Сергеича не оставил и повода для сомнений, но тут же швырнул в обратную сторону продолжением фразы, – а если не справятся… – он ненадолго прервался на театральную паузу, – знаешь, как в Корее проверяют подчиненных? Фирма работает правильно, когда краткосрочное отсутствие одного из участников процесса не отражается на работе в целом.
Понимая, что надо восхищенно кивать и улыбаться, мол, какой у нас продвинутый начальник, как он хорошо знает теорию управления персоналом, я испытывал острое желание прямо сейчас выхватить смартфон и быстро набить сообщение всем ребятам, только не в рабочий чат, разумеется: «шеф сошел с ума, это проверка». Но сидел с каменным лицом, продолжая жевать бутерброд. Если я так сделаю, что подумают ребята? Что сошел с ума я сам.
Покончив с завтраком, мы разбрелись по разным концам номера, я – в спальню, а шеф в ванную. Немного подумав, я закрыл за собой дверь, поймав ироничную ухмылку шефа в стремительно закрывающейся щели дверного проема. Возможно, мне показалось. Или он вообще оценивал убранство обеденной комнаты, а не мой дерзкий поступок.