Капитали$т: Часть 2. 1988
Шрифт:
— Витя, скорее всего, переживает культурный шок и переосмысливает жизнь. Не нужно им было так уж сразу в Америку, психика может не выдержать… — сказал я.
— Это из-за товарного изобилия? — спросил Серега.
— Вообще из-за всего, — ответил я. — Там — другая планета. Совсем. Другие люди, другие сложности, другие жизненные цели. Витин батя делал бабки за счет мутиловок с родным государством. Там такое не прокатит. А сам Витек работал исключительно в условиях нехватки всего. Там другие условия, там переизбыток. Не завидую, короче…
— Да ладно… — мрачно сказал Серега. — Ты лучше нашим будущим рабочим не позавидуй. Прикинь, они, отпахав смену, пойдут
— Вообще, да, печально… — сказал я. — Но есть и нюансы. Не факт, что они будут пахать у себя в цеху. Скорее всего, Васильич поимеет с них часть зарплаты и будут они работать как нормальные белые люди — восемь часов. Во-вторых, двойная зарплата. Без профсоюзных взносов и вычетов за бездетность. И в-третьих, колхоз — дело добровольное. Но вообще, начальник цеха — серьезный дядька. Барыжит собственными рабочими!
— Кто какой ресурс имеет, тот с него и кормится, — сказал Валерик. — Но вот мне интересно — а на оборонных заводах тоже такая хрень? Где ракеты делают и все такое?
— Навряд ли, — сказал я. — Там контора строго бдит. Если кто и мутит чего, то только сами «конторские», чужие там не ходят.
— И ракету же не стыришь… — усмехнулся Серега. — На водку не поменяешь, на барахолке не продашь…
— Стырить, положим, там можно много чего, — сказал я. — Но кто ж даст? Оборонка и номерные заводы — дело глухое. Это вам не мясокомбинат.
— А кстати… — оживился Валерик, — на мясокомбинат у нас выходов нет?
— Вот только мясокомбината нам для полного счастья не хватало, — сказал я. — Все, мой автобус, побегу!
На следующий день я с утра пораньше отправился в кафе «Уют» за инструкциями. Евгений Михайлович благополучно отбыл куда-то в Прибалтику, полечить расшатанные нервы, а заодно и переждать обострение в отношениях с криминальным элементом. Вместо него всеми делами фирмы заправлял Яша Левин, или, как я его уважительно называл, Яков Наумович. Яков Наумович был человеком неопределенного возраста, но, судя по всему, сильно за шестьдесят. Я слышал, что именно он считался патриархом и основоположником нашего городского сообщества «цеховиков». При этом — ни разу не попался, не был пойман за руку и даже никогда не проходил как свидетель, что свидетельствовало либо о зверином сверхъестественном чутье, либо же — об обширных связях. Когда-то давно ходили слухи, что «Яша с ментами на одну руку работает и своих закладывает», некоторые коллеги-цеховики смотрели на Якова Наумовича косо, а некоторые и вовсе прекратили общаться. Лет пять назад он полностью завязал с коммерцией и вышел на пенсию, но вот, налетела Перестройка, дунул ветер перемен, и Яков Наумович возник снова. На сей раз в качестве неформального зама Евгения Михайловича.
Я застал Якова Наумовича мирно сидящим за столиком и попивающим минералку.
— Минеральная вода очень хорошо помогает от почек, — сказал мне Яков Наумович вместо приветствия. — У меня — почки. А что у вас, молодой человек?
— А у меня пленочный экструдер, который готов к работе, но в него нечего засыпать, — сказал я, пытаясь подделаться под тон. — Нет сырья!
— Вы — кооператив «Астра»! — тоном изобретателя, совершившего чудесное открытие, сообщил Левин. — Это вам Женя уступил списанную машину! Он сказал — молодые, пускай работают!
— Так точно! — по-солдатски ответил я. — И я пришел посоветоваться.
Яков Наумович недовольно посмотрел на меня.
— Вы, кажется, сказали слово «сырье»? — спросил он.
— Именно
— … где его взять, — закончил за меня Яков Наумович. — Это всеобщая беда сейчас… — тяжело вздохнул он. — Ничего и нигде нету… Нету даже минеральной воды! Последний раз приличную минеральную воду я пил в одна тысяча девятьсот пятьдесят шестом в городе Цхалтубо… А это… — Яков Наумович с ненавистью посмотрел на стоящую перед ним бутылку. — Это разве минералка? Разве может она облегчить страдания человека, у которого почки?
— Сырье, Яков Наумович, — сказал я терпеливо. — Для нас каждый день простоя — огромные убытки.
— Очень по-советски, — сказал Яков Наумович, — очень! Сначала купить лошадь, а потом понять, что лошади нечего кушать! Если лошадь не будет иметь покушать, то вы не будете иметь поехать — это очень просто, но мало кто разбирается! Времена настали…
Вздох отчаяния вырвался из моей груди, и Яков Наумович сжалился.
— Женя сказал мне, чтобы я опекал вашу контору в его отсутствие. Мне кажется, что Женя на старости лет становится сентиментальным человеком. Он прекрасно знает, что ни один добрый поступок не может остаться безнаказанным, но все равно делает! Дурак или старик? Хотя, какая разница… Не хмурьтесь, молодой человек, не хмурьтесь! Многие люди за честь считали послушать старого Левина! Что касается вашего сырья, то тут нет никакой тайны. Его может дать местное подразделение Госснаба. А может и не дать.
— Дать — это продать? — уточнил я.
— Естественно, — пожал плечами Яков Наумович. — Коммунизм еще не наступил, молодой человек… И, между нами говоря… Впрочем, не будем.
— Не будем, — охотно согласился я. — Что нужно сделать, чтобы сырье дали?
Яков Наумович долго и ласково смотрел на меня. Так, наверное, учитель школы для умственно отсталых смотрит на любимого ученика.
— Чтобы в этой стране что-нибудь кому-нибудь дали, нужно, чтобы кто-то снял телефонную трубку, набрал несколько цифр и сказал несколько слов. Телефонное право. Понимаете?
— Значит, нужно звонить в Госснаб? — уточнил я.
— Нужно, чтобы им позвонили, — сказал Яков Наумович. — Предупреждаю вас, молодой человек, на шарапа в этой конторе урвать ничего не получится, не те люди. Нужен конкретный звонок конкретного человека. Но в самых общих чертах!
— Это как? — спросил я. Манера разговора Якова Наумовича давала сто очков форы манере Евгения Михайловича…
— Сказать нужно будет так. Есть кооператив «Астра», в нем работают хорошие люди, которые могут закрыть пробелы в потребительском снабжении. Этим хорошим людям нужно помочь. Все. И тогда Яков Наумович Левин лично отправится в эту проклятую всевышним контору — договариваться за нюансы и детали, а уж после этого вы получите свое сырье так быстро, что и соскучиться не успеете! Один только Яков Наумович не получит ничего, кроме людского осуждения, но ему не привыкать… — Яков Наумович напустил на себя страдальческий вид.
— Все понял, Яков Наумович, — сказал я. — Постараемся решить вопрос прямо сегодня.
— Раньше сядешь, раньше выйдешь… — назидательно сказал Левин. — Действуйте, молодой человек!
— Сырье придет по государственной цене? — безмятежно спросил я.
Яков Наумович хитро прищурился.
— Сырье, да, придет по государственной цене, если договоритесь. Но будут некоторые тонкости, они всегда бывают.
— Это какие же? — поинтересовался я.
Яков Наумович налил себе из бутылки полстакана минералки и, кривясь, отпил.