Капитали$т. Часть 5. 1991
Шрифт:
— Может нужно чего?
Я помотал головой и поспешил к «Ауди», в которой меня ждал Боря, уже начинающий терять терпение.
В офисе производственное совещание в расширенном составе. Мы с Валериком и Серегой — представители «Астры», а также — Славик и Миша Афганец от «Красного мака». Славик докладывает о ситуации по сахарному заводу. Я поражаюсь тому, насколько он бодр и энергичен. Вчера пил со всеми наравне, а сегодня сыплет цифрами по памяти.
— Мы сейчас загружены
Славик останавливает взгляд на мне.
— Славик, — говорю я медленно, — обком не будет решать наши проблемы. Ты скажи спасибо, что он вообще в наши дела не лезет и проблем не создает.
Славик вздыхает.
— Вагон сахара в день, коллеги! — говорит он. — Отдаем государству. В месяц — тридцать вагонов.
— А нам сколько остается? — простодушно интересуется Серега.
— При нынешнем уровне поставок сырья, тоже тридцать вагонов! — отчеканивает Славик. — Один вагон — шестьдесят пять тонн!
Серега закатывает глаза — он пробует произвести в уме вычисления, но ничего не выходит, и он сдается.
— Это сколько бабок? — спрашивает он, виновато глядя на Славика.
Славик строг и непреклонен.
— Килограмм мы без проблем сдадим по рубль восемьдесят. Вот и считайте. Вагон — сто семнадцать тысяч. Тридцать вагонов — три с половиной лимона. И это при минимальной загрузке! Доход запросто можем увеличить в два раза, если решим вопрос с сырьем! Между прочим, коллеги, наша сырьевая база — двадцать с лишним колхозов! И что из этого следует?
— Что из того следует? — переспрашивает Серега. От такой большой суммы похмелье с него слетело.
— Руководящая и направляющая роль партии! — важно объясняет Славик. — Все это решается на уровне местных райкомов. Если им позвонят из обкома…
Славик молодец, думаю я. Рассчитал все верно. Но все равно ошибся. Все-таки вера в Советский Союз у советских людей неисчерпаема. Он кажется им вечным. Пусть, реформированным, пересобранным, но… Славик не может предположить, что через несколько месяцев Союза не станет. Не станет и райкомов с обкомами, а значение административного ресурса уменьшится почти до нуля.
— Забей, — говорю я Славику. — Ищи другое решение. Предлагай директорам колхозов оплату частично бабками, а частично водкой. Потянем мы такое количество водки? — поворачиваюсь я к Сереге.
— Потянем, — кивает он.
— Будем думать, — уклончиво говорит Славик. — Теперь, коллеги, прошу обратить внимание! При сохранении сегодняшних темпов производства чистая прибыль будет на уровне двух миллионов рублей. Но если мы выходим на плановую мощность…прибыль
— Четыре лимона со всего завода Туранчокса? — удивляется Серега. — Что-то маловато, нет?
— Друг мой любезный, — говорю я Сереге, — ты не забывай, что мы весь завод забрали за двухмесячную прибыль.
Я закрываю глаза. Меня мучает жажда.
— Короче, — говорю я Славику, — бери вагон водки, бери бабки и решайте вопрос с председателями колхозов. Что там еще?
— Много чего, — с достоинством говорит Славик, который окончательно вжился в роль директора и не собирается из нее выходить. — У нас тысяча двести человек формальных совладельцев-акционеров. Как будем бабки делить, господа?
— По итогам второго квартала подобьем прибыль, — говорю я. — Тогда и решим, чего сейчас решать? Бесплатная столовка работает?
— Работает, — подтверждает Славик.
— Жратва в заводском магазине продается?
— Имеется, — кивает Славик, — народ талоны отоваривает, да и так покупает. Но ропщут. Зарплаты маленькие. Они и правда маленькие, коллеги!
— По итогам второго квартала решим, — говорю я. — Возражения? Нет возражений! Миша! Что там по авторынку, расскажи, будь любезен!
— Двенадцать тачек «загнали», — улыбается Миша. — В первые две недели! В основном «Форды» и «Опели». Ваша доля — шесть тысяч баксов.
Из портфеля Миша достает пачку долларов и кладет на стол.
— Вот это я понимаю! — довольно улыбается Серега.
А я подсчитываю про себя, за двенадцать машин тысячу двести нужно отдать Николаю Николаевичу… За содействие. Остается четыре восемьсот. Неплохо.
— Никаких проблем не было? — спрашиваю я.
— Нормально, — улыбается Миша.
— Вот и хорошо! На этой оптимистической ноте, господа, собрание объявляю закрытым, — говорю я.
Все заулыбались, а Валерик задумчиво спросил о том, что волновало всех:
— Кто-нибудь помнит, что вчера было?
— Концовка куда-то потерялась, — сказал Миша. — А так… очень неплохо погуляли.
— А я проснулся утром, — сказал Валерик с грустью, — а рядом девица спит! Кто такая — хоть зарежьте, не помню! Я ее разбудил, спрашиваю: «Тебя как зовут?»… — Валерик замолчал.
— А она? — не выдержал Серега.
— По физиономии мне съездила, оделась и сбежала! — развел руками Валерик.
— Грубый ты, — сказал я. — Напугал девушку. Может она не привыкла к такому!
Валерик что-то хотел ответить, но в дверях появился охранник Боря с озабоченной физиономией.
— На минутку, — вполголоса сказал он, обращаясь к Сереге, который у нас отвечал за общую безопасность.
— Чего еще… — пробурчал Серега, но пошел на выход. Я последовал за ним.
— На улице какие-то движения непонятные, — объявил Боря.