Капитали$т. Часть 5. 1991
Шрифт:
— Такого — не было, — подтвердил я.
— Неужели это из-за того «чеха», которого на базаре отлупили? — спросил Боря, переходя на серьезный тон.
— Разберемся, — сказал я решительно. — Ты, Боря, вот чего… сейчас возьми с собой кого-нибудь и дуй на базар к Ване Цыгану. Поспрашивай, появлялись ли еще эти абреки? Может, вопросы какие задавали? Понял?
— Понял, сделаю, — сказал Боря.
— Кстати, — спросил я. — В случае чего, стволы у нас в офисе имеются? Или из рогатки отстреливаться будем?
— Имеются, — важно сказал Боря. — Есть
Я поморщился.
— Еще «ТТшник», «Макаров»… — Боря заговорщицки понизил голос. — Но если найдут, сами понимаете… Неприятности могут быть.
— Неприятности будут, когда башку придут отстреливать, — сказал я недовольно. — Это все?
— Еще охотничье ружье есть! — торжественно объявил Боря. — С разрешением! Ну и у Сергея еще что-то было, по-моему… Он мне не докладывает.
— Ладно, — сказал я. — На первое время хватит.
— Пусть только появятся! — кровожадно сказал Боря.
Новый рабочий день начался…
Похороны криминального авторитета это всегда событие, значимое не только в криминальном мире, но и вообще в городской жизни. Это всегда множество людей, машин, венков и пламенных речей — не забудем, не простим… Интересно, что процентов восемьдесят посетителей такого рода похорон либо вовсе не знают покойного, либо знают шапочно. Но, несмотря на это, они приходят для того, чтобы потом сказать в своем кругу — у самого такого-то на похоронах был! А еще, похороны это официальный повод для соратников покойного собраться и обсудить текущее положение вещей, о чем-то договориться, а то и поделить без шума и пыли «наследство». Ну и, конечно, похороны авторитета это всегда милицейское внимание — кто пришел, кто не пришел (это может быть даже важнее), кто с кем общался и тому подобное.
Похороны Немца не стали исключением. Собрался весь бомонд — криминальный мир, теневой бизнес и множество случайных людей, большинство из которых, похоже, пришли выпить и закусить на халяву. Впрочем, этот день ресторан «София» работал в непрерывном режиме поминок, зайти выпить и закусить мог любой желающий.
От нашей организации на похоронах Немца присутствовали мы с Матвеем, который на всякий пожарный случай, прихватил с собой двух ребят («кандидаты в мастера спорта!») Во время церемонии он находился не в своей тарелке, постоянно ощущая косые взгляды окружающих — у «спортсменов» сохранялись натянутые отношения с традиционным криминальным миром. И во многом благодаря покойному Немцу эти натянутые отношения не переходили в стадию открытой войны.
— Волком смотрят, — громким шепотом говорил мне в ухо Матвей. — В натуре, что ли, считают, что это мы его грохнули? Зря мы пришли, Леха! Не нужно было!
— Все нормально, — успокаивал я раздосадованного Матвея.
— Да кой хрен нормально! Вот этого рыжего видишь? Мои пацаны его отлупили недавно! Глянь, как смотрит! Как Ленин на буржуазию!
— За что? — с улыбкой поинтересовался я.
— Да в кабаке нажрался и стал к девчонкам лезть! — с досадой объяснил Матвей. —
— Молодцы! — похвалил я. — За девушек заступиться — святое! Но я думаю, тут половина таких, с которыми вы закусывались.
— Больше, — вздохнул Матвей. — Они бы и меня с удовольствием прикопали прямо здесь! А вот этот, который речь произносит! Оратор хренов!
— А с ним-то чего? — спросил я, с недоумением глядя на произносящего похоронную речь солидного мужчину джентльменской наружности.
— Хотел у нашего барыги тачку бесплатно забрать! Где-то года полтора тому назад. Явился с какими-то малолетками к «Автозапчастям»…
— А вы чего?
— Отметелили, конечно, — мрачно сказал Матвей. — Там «Волга» была почти новая, прикинь?
— Нормально, — кивнул я.
— А вот этот че на нас смотрит? — продолжил жаловаться Матвей. — Посмотри! Нет, правее, правее! Знакомая рожа какая-то… Но его, вроде бы, не били… Не помню! — сказал Матвей с сомнением.
— Я сейчас! — быстро сказал я, рассмотрев мужчину, на которого указал Матвей. — Стойте тут, никуда не уходите, делайте грустные лица, не забывайте, что мы на кладбище!
Матвей насупился, изображая то ли скорбь, то ли недовольство, а я подошел к мужчине в черном пальто. Это был Андрей Магадан, один из друзей покойного Саши Щербатого, с которым мы познакомились еще в самом начале наших спекулянтских дел. Какое-то время Андрей держал «бригаду» наперсточников, а чем занимался сейчас — было мне не известно.
— Привет, — поздоровался со мной Магадан. — Че, пришли почтить память покойного?
Я кивнул.
— Мы общались. С самого начала, как Немец освободился.
— Слыхал, вы теперь большого полета птицы, — улыбнулся Магадан. — Ну пошли в сторонку отойдем, покалякаем…
Мы выбрались из толпы пришедших проститься с Немцем и расположились у какой-то оградки.
— Да… — сказал Магадан задумчиво. — С Сашей Щербатым, покойным, никого из этих не сравнить… Вот человек был! — Магадан сокрушенно покачал головой.
— Что у вас говорят? — осторожно спросил я. — Подозревают, кто это сделал?
— У нас не говорят, — ухмыльнулся Магадан. — У нас поют. — И он внезапно пропел в полголоса: — «В Валиховском переулке — там убитого нашли. Он был в кожаной тужурке, восемь ран на груди… На столе лежит покойник, ярко свечи горят. Это был убит налетчик, за него отомстят…»
— Мстить собираются? — поинтересовался я. — Кому же это?
Магадан с горечью махнул рукой.
— Куда там мстить, парень! Ты чего?! Сейчас будут власть делить. Распорядителя похорон видел? Кузнец кличут.
— Видел, — сказал я, вспоминая мужчину в белоснежном плаще, стоящего у гроба.
— Ну вот тебе один претендент, — сказал Магадан. — А второй — Зима кликуха, — даже на похороны не остался, в Москву полетел.
— В Москву? — улыбнулся я. — В правительстве свою кандидатуру согласовывать будет?