Капитан Брамы
Шрифт:
Вот сегодня, с самого раннего утра, едва рассвело, благословил всех земляных духов освободить от послушаний. И срочно оттачивать боевую подготовку.
Пора начинать войну с лесными демонами. И затворяться…
О войне он старался не думать. Он ее совсем не представлял себе.
Если в ближайшие дни от ангела не будет указаний, — размышлял отец Василий, наблюдая боевую пляску гномов, — придется тогда во всем на Гришку положиться…
С противным картавым криком промчалась большая белая чайка. Чайки над холмами летали довольно часто. Все-таки море рядом. Но
Кричит, как жид в синагоге.
Наглая картавая птица снова появилась из-за холма. И вновь с противнейшим криком пронеслась над ними.
Отцу Василию даже показалось, что клюв у чайки изогнут на манер семитского носа, а перья, по бокам головы, свалялись…
Ну, один в один жидовские пейсы!
Вспомнились слова ангела:
И птицы некоторые здесь на стороне антихриста… Да, недобрый знак…
Жидовская чайка появилась снова. На этот раз высоко в небе. Сделав несколько кругов, чайка полетела в сторону моря.
Отец Василий внезапно понял, (понимание вторглось в его разум, минуя рассудок, как бы извне), чайка — это знак. Сегодня явятся непрошенные гости.
Отец Василий подозвал гнома Гришку и дал ему указания по поводу гостей: человеков пропустить к нему беспрепятственно, лесных же демонов задержать и убить. Но убить только после того, как человеки войдут внутрь катакомб. Если же демоны побегут, то преследовать их всюду.
На мгновение возникла жуткая и одновременно сладостная мысль — приказать убить всех. И концы в воду, кто чего будет искать здесь, в аномальной зоне…
Нет! Нельзя! Сатанинское искушение. Человек создан по Образу Божьему и Подобию. Убить его большой грех. По приказу государя одно дело, а самовольно — грех страшный. Не убить, а убедить надо. К тому же поп не безнадежен.
Отдав указания, отец Василий отправился в катакомбный храм. Надо было помолиться перед встречей. Попросить духовного мира и разумения. Попросить грозного царя о молитвенном предстательстве у Престола Господа за него многогрешного.
Он вошел в холодный пещерный полумрак храма. Встал на колени перед алтарем. Полились привычные слова молитвы. Однако мысли были не здесь.
Отец Василий попытался сосредоточить ум на словах молитвы. Но мысли упорно бежали к предстоящему разговору с краснокутовским попом (отец Василий разил попа убедительными доводами), а то и вовсе улетали неизвестно куда.
Молитва не шла. И все же он окончил правило. Истово перекрестился, коснулся лбом холодного каменного пола, снова перекрестился и тут подумал, что надо бы спрятать Антиминс с Чашей…
Ничего он прятать не будет. Он не вор. Он будет свидетельствовать об истинном положение вещей в церкви.
Отец Василий вышел из храма. Но тут же вернулся снова. И взял с алтаря Антиминс.
Припрячу-ка я его в келье. Естественно, не ради того, что б спрятать, а ради более аргументированного разговора с краснокутовским попом.
«Ну, вот и встретились»
Брошенная
Мы быстро шагали вперед. Капитан рассказывал мне и отцу Ивану краткую историю дороги: мол, бывшая военная трасса на отдаленную и теперь так же брошенную станцию ПВО.
Не совсем ясно, каким образом дорога, из мира людей, с такой четкостью отобразилась здесь. Капитан предположил, что, возможно, всему виной мощное излучение, что давала станция ПВО.
Прямо по курсу, далеко за лесом, показались холмы (конечный пункт нашего похода). Холмы были огромны, еще больше чем в Алексеевке; целые горы! На их пепельно-дымчатых склонах виднелись яркие зеленые точки деревьев. Уже по этим точкам можно было представить размер холмов.
— Так какой же все-таки окончательный план? — спросил стражей отец Иван.
— План теперь полностью ясен и очерчен, дерево дало лист, — ответил Белодрев. — Пора вам его поведать.
Белодрев изложил план.
Все самое опасное стражи брали на себя. Нам, человекам, а вместе с нами Пестрому, надо было только войти в катакомбы и забрать у отца Василия церковное имущество. И если все будет идти, как задумано, нам ничего не угрожает. А вот стражи рискуют жизнью.
Капитан сказал об этом Белодреву. Белодрев ответил, что главное, это мы, человеки, и то, что мы должны сделать — остановить отца Василия. Все остальное неважно. Если они и погибнут под топорами народа гор, то с радостью уйдут на тот Берег. А вот если погибнем мы, все потеряет смысл…
Что ж, нам осталось только поблагодарить наших необычных друзей. Если б не они и Отшельник, то наш поход был бы обречен на полный провал.
Пока уточняли детали плана, впереди показалась маленькая фигурка. Она шла нам навстречу.
— Идет, — сказал Клен, — сын гор идет. Его зовут Топ. Он вспомнил свое имя, это хорошо.
— Друзья-человеки, — обратился к нам Белодрев, — встаньте-ка вы аккуратно вот за эти деревья. Что б сразу этого… гнома не смущать. Мы вас позовем.
Мы сошли с дороги и встали за ближайшее дерево. Особо не скрываясь. Отец Иван предложил присесть. Мы присели, но маскировка у нас все равно была слабой. Зато все было хорошо видно:
Вот небольшой человечек стремительно приближается к стражам. Глядя на человечка, мне хотелось улыбнуться — лилипут с большой головой в ярко красной шапочке, в каком-то нелепом театральном кафтане и сапогах.
— Одет как крепостной лакей при дворе богатого помещика, — заметил отец Иван, — это их отец Василий так одел? Или это их обычная одежда?
Капитан пожал плечами:
— Ничего не могу сказать, сам впервые вижу этот народ. Но предполагаю, что это не их настоящая одежда. Возможно, демон, искусивший отца Василия, так их одел. Мол, образец идеального послушника, с точки зрения демона, конечно.