Капитан Брамы
Шрифт:
— Разве Вы, батюшка, не знаете этого? — обратился к отцу Ивану иеромонах. — Где братская любовь между нашим епископом и нами, простыми священниками и монахами? Где?! Нет ее! Вместо нее тягостное антихристово бремя, бремена неудобоносимые, фарисейские, как в Евангелие.
— Вот Вас, не считаясь с Вашей семьей, владыка кинул в эту дыру. И пропадите Вы здесь пропадом, епископа это не волнует! Пропадете, другого пошлют. Что с того, что семья ваша нуждается!
Отец Иван пошевелился, иеромонах попал в его «болевую точку»:
— Допустим, соглашусь с Вами по поводу архиерея. Допустим…
— Зачем! — вскочил отец Василий (на его щеках уже во всю играл матовый румянец, а округлое лицо как бы натянулось, приобрело волевую решимость), — хорошо, раз Вас пророчества и знамения не убеждают, я скажу самое главное…
И отец Василий заговорил о страшном жидовском иге над Русью Святой. Иге, предсказанном еще святым прозорливцем Авелем [16] .
16
Монах Авель (в миру Василий Васильев; 18 марта 1757, Акулово, Алексинский уезд, Тульская губерния — 29 ноября 1841, Суздаль, Владимирская губерния) — монах-предсказатель. В приписываемых Авелю сочинениях приводится ряд предсказаний: свержение монархии в России, обе мировые войны, Гражданская война в России и т. д.
— …Гуманизм, экуменизм, дряблое непротивленчество — вот оковы жидовского ига! Но близко освобождение!
— Через две недели грядут знамения гнева Божьего, невиданные природные катаклизмы. Власть на Руси Святой и здесь, на этих землях на краткое время полностью станет сатанинской. Начнутся лютые гонения на истинных христиан. Бесы примут облик человеческий, придя в наш мир вот через такие капища, как здешняя Брама.
— А еще через полгода придет избавление. Грозный царь, посланный самим Господом, высадится прямо на эти земли. Отсюда начнется победоносный поход на Москву…
В этом месте я не удержался и спросил иеромонаха об источнике таких странных пророчеств.
— Откуда такие данные! — воскликнул отец Василий, и, не сбавляя темпа, принялся рассказывать, как ему недостойному явился ангел последних времен. И как привел его в эти катакомбы.
И как знак того, что власть его от Господа, ангел дал ему в послушники земляных духов, нелюдь, или гномов. И сказал, что Господь намерен сотворить из гномов новых детей Авраама. Лучших воинов грозного царя. В посрамление нам, православным христианам. За то, что мы не боремся с жидовским игом. Только в Интернете друг с другом грыземся, одна болтовня….
— … Все больны интеллигентщиной, диссиденщиной, растлены гуманизмом! — вещал отец Василий. — Вот земляные и научат всех этих так называемых монархистов, лже-опричников: как беспощадно разить экуменистов и прочих божьих врагов!
— Царь грядет, братья!!! — пронзительно прокричал отец Василий и, протянув нам правую руку, как бы для приветствия продолжил:
— Присоединяйтесь! Присоединяйтесь ко мне! Вместе пересидим бедствия в катакомбах. Встретим
— Очистим Святую Русь от жидов. И будем радоваться вместе с государем! И будут колокола звонить по всей Руси. И не будет больше проклятых жидов-олигархов и этой дьявольской демократии. И не будут нас спаивать и уничтожать! И мы станем братьями друг другу! И сестры наши в нарядных платьях…
Иеромонах остановился, видимо, живо переживая только что сказанное. И тут раздался голос Николая (мы и не заметили, как он вошел):
— Отец Василий, Вы что? — он смотрел на иеромонаха широко открытыми глазами, и в глазах был ужас. — Ведь это сатанизм чистой воды, то, что Вы сейчас говорили. Как же можно веселиться, убивая?! Как?! Даже если они и негодяи. Даже если они враги!
Отец Василий какое-то время разглядывал Капитана, как бы припоминая: кто это?
— А, Николай из Брамы, — сказал он с недоброй улыбкой на лице, — как же я забыл… провожатый…. Зря вы ему доверились. Это же местный бесноватый. Одержимый, человек с двойным дном! С виду хлипкий интеллигентик, а на деле: страшный оккультист! С демонами общается, хочет их в наш мир привести. Не общайтесь с ним!
— Нашли? — обратился отец Иван к Николаю.
— Да, все нашли. И Чашу… Кроме… кроме главного, этого.
— Антиминса?
— Да.
Отец Иван повернулся в сторону отца Василия:
— Спектакль окончен, — сказал он. — Отдайте Антиминс. И разойдемся.
— Вот как, — иеромонах скрипнул зубами. — Так ты, батюшка, так ничего и не понял. Я поражаюсь! Я поражаюсь твоей духовной слепоте! Через две недели бедствия, гнев Божий!
— Отдай Антиминс!
— Вот заладил… Святыне не лежать на престоле антихристовом. А у тебя и твоих спутников пути назад нет. Либо встаете со мной под знамена царя, либо… вас всех, как плевелы… сами понимаете. Скоро вернуться мои гномы.
— Они не вернуться, — сказал Капитан. — Они уже далеко. Их ведут в надежное место…
— Тебе почем знать, бесовское отродье?! Впрочем, догадываюсь… проклятые лесные демоны… Как же я не сообразил? Надо было часть нелюди оставить здесь, под началом Фильки.
— Отдай Антиминс, — повторил отец Иван более мягким голосом. — Отец Василий не сходи с ума. Я понимаю, аномальная зона, бесовское прельщение, с каждым может быть. Господь тебя любит…
— Хватит!!! — внезапно провизжал отец Василий и ударил рукой по столу. Его полное лицо перекосилось от злобы. Матовый румянец на щеках пошел темно-багровыми пятнами.
Неужели демон-искуситель вернулся, — подумал я, — неужели они прорвали завесу!
Словно подтверждая мои мысли, отец Василий посмотрел куда-то вверх и влево. Глаза у него потемнели и как-то неестественно округлились:
— Последний раз спрашиваю, — вопросил он нас дрожащим от ярости голосом, — намерены ли вы отрястись от праха жидовского и встать под знамена царя, а?!
— Отдай Антиминс, — снова повторил отец Иван.
— Да свершиться суд Божий, по молитвам грозного царя! — страшно прокричал отец Василий и кинулся к Иконостасу. В руках у него оказалась «рыбка».