Капитан КНС

Беркутов Роман Вадимович

— Не часто, — нахмурился сержант, — нас ждали?

Посетила его догадка.

— Они не могли знать, с какой стороны мы вломимся. Так что не думаю, — Роммель прикрыл глаза, — в другом трюме очень примечательный груз. Если такой везти через пространство корпоратов, то только за большую плату…

Роммель оставил мысль висеть в воздухе, чтобы сержант ее распробовал так же хорошо, как запах паленой резины от простреленного комбинезона контрабандиста рядом.

— Пленных хоть взяли?

— Пару инженеров, — отмахнулся сержант, —

они единственные, кто не стал отстреливаться на этой чертовой посудине.

Роммель постучал пальцами по винтовке. У него в голове сложилась картина, где не находилось места обычным, чуть трусливым и очень жадным контрабандистам, которые совершенно случайно установили повторитель в одном из трюмов. Будь команда грузовика чуть собраннее, то людей Вайпера положили бы всех, и никакой Роммель бы не помог. Его бы тоже положили.

В секторе орудовало две группировки пиратов, а не одна. Притом, что у одних были корабли, а других детали к этим кораблям. Иначе, зачем везти детали тайком, провезли бы конвоем, прорвали бы блокаду корпоратов и все. Капитан Изигеля знал время и место, значит кто-то сливал информацию корпоратам.

Либо Роммель вышел на правильную нить, либо устал и начал ошибаться.

Из мыслей его вывел легкий толчок, который слабой дрожью разошелся по переборкам грузовика. Пристыковались.

У Вайпера запищал передатчик. Сержант взглянул на сообщение и скомандовал:

— Бэк, тебе приказали явиться в третий медпункт, — не дожидаясь ответа сержант пошел вслед за космопехами на выход из трюма.

Роммель же не просто так сидел без дела, он ждал пока начнет действовать обезболивающее. С остальным встроенная аптечка справиться не могла. Его не ранили в бою, скорее от нагрузки открылась старая рана.

Роммель молча прошел в турболифт, набрал команду, дождался пока закроются двери, и он останется один, и только тогда позволил себе облокотиться на стенку. Дышать становилось тяжелее с каждым шагом. Встроенная в броню система жизнеобеспечения подсказывала, что в крови уменьшалось количество кислорода. Красные тельца постепенно разрушались.

Роммель успокоил дыхание и поднял голову, наткунвщись на постер, который повесили в турболифте.

На фоне мрачного неба Корусанта стоял серый гриб сенатского здания. Надпись же была предельно простой: "В этом здании две тысячи сенаторов, и никому из них, нет до вас дела".

— Мне есть, — прохрипел Роммель и выпрямился.

Лифт остановился, и двери открылись. Он добрался до одного из многочисленных медицинских отсеков, просто этот находился ближе всего к ангару, где расположили трофейный грузовик.

На ресепшене Роммеля встретил медицинский дроид и провел в коридор для ожидания. Хоть станция пока пустовала, но в медицинском отсеке Роммель оказался не один. Рядом с палатами интенсивной терапии громко спорил Лютиус Тит и Туу Мэй:

— А вы точно готовы быть ректором? Мы не дроиды какие-то, которых

можно отправлять на убой!

— Мисс Мэй, уверен, что вы как курсант Военного училища должны понимать все риски…

— Я понимаю, но его родителям вы будете объяснять все сами! — забрачка показала на обзорное стекло, за которым находилась комната с капсулами для интенсивной терапии. Сосуд полностью наполняли бактой и погружали в нее пациента, помогая тем самым залечить серьёзные раны.

Сейчас в сосудах находилось пять разумных. Все кто пострадал при штурме грузовика, включая Довнара.

— Конечно, — ответил Тит и скрестил длинные серые пальцы.

Муун стойко выдержал разгневаннвй взгляд Туу, прежде чем она развернулась и ушла.

Туу Мэй остановилась рядом с Роммелем, коротко спросив:

— А ты? Тоже ранили?

— Диагностика, — Роммель развел руками, стараясь меньше двигаться.

— Потом поговорим, — Туу Мэй на секунду повернулась в сторону Мууна и ушла к турболифту.

— Наша работа полна рисков, — заметил Тит.

Муун подошел сам, и не дождавшись ответа продолжил:

— Ты спас ему жизнь, мне жаль, что все пошло…

Роммель поднял ладонь.

— Корпораты — не солдаты, а полицейские.

Лютиус Тит скривился. Муун редко проявлял яркие эмоции, но этот факт тяготил его не меньше. Переучивать кого-то вроде капитана Изигеля — пустая трата средств. У всей цепочки командования на мародере не хватило фантазии, чтобы предположить серьезную засаду на грузовике контрабандистов. Срочно требовались молодые офицеры с незашоренным взглядом, готовые рисковать, пробовать новое, набивать шишки.

— Если бы Довнар был в сознании, то он бы поблагодарил тебя, — сказал мунн и направился к выходу, оставив Роммеля.

Когда же двери турболифта закрылись, то к Роммелю подошел медицинский дроид гуманоидной формы и показал рукой на диагностический стол.

— Пожалуйста, пройдемте.

Проблемы возникли на этапе снятия брони. Роммель не мог стянуть ее сам, и понадобилась помощь дроида. Встроенные в стол сенсоры проанализировали накопленный урон, который получил организм.

— Кадет, это очень серьёзно… — начал дроид, поворачиваясь к диагностическим данным, но Роммель протянул руку и выключил медика.

На крупной голограмме появилось изображение человеческого организма, где цветом обозначались проблемные участки: кожа, дыхательные органы и все пищеварение. Ни респиратор, ни пилотный комбинезон не спасали от напасти. Роммель уже точно знал, что с ним. Просто с трудом верил, что попался. ЕГО тело, все же как-то изменилось, стало отличаться от местных и оказалось не способно выдержать условия. Словно что-то окружало всю галактику, пронизывало каждое живое существо, и соединяло их. За миллионы лет эволюции местные научились жить с этим "полем", которое даже датчики не засекали, но у Роммеля не было столько времени.