Капитан поневоле
Шрифт:
– Ну, не на улицу же выгонит?
– Наверно, не на улицу. Но кто знает?
Снова воцарилось тягостное молчание.
– Время ещё есть, и я буду думать. – Серьёзно ответил Коля.
Глава 6
Утро началось, как обычно, с завтрака. Разве что теперь им составил компанию Дмитрий. Порадовал их диковинным для здешних мест продуктом – кофе, который он купил недавно в небольшом количестве у торговца с юга. Фотина понятия не имела, как его готовить, поэтому у плиты колдовал сам гость. Когда же ароматный напиток разлили по чашкам, то все зажмурили глаза от удовольствия. Повеяло чем-то забытым и родным. Немедленного
Сашу сразу поразили беспокойные глаза Постумии, которая с явным волнением ждала именно его. Обычный разговор ни о чём, не клеился, чувствовалась какая-то недоговорённость.
– Пойдём, погуляем? – Предложил он.
– Мне скоро в гостиницу идти, заступать на смену. – Тихо сказала она. – Если только совсем недолго.
Вышли на улицу. Был лёгкий мороз, небо затянуто высокими облаками, но снег не шёл. Пошли, как всегда, в сторону края площадки. Остановившись там, и облокотившись на перила, какое-то время молча смотрели вдаль.
– Ты уедешь с этим капитаном? – Спросила Постумия, не поворачивая головы.
– Я ещё не решил окончательно. – Грустно ответил Саша, понимая, что наступает тяжёлое объяснение. – Ты что-нибудь знаешь о нём?
– Практически ничего. Он иногда приезжает к Парменону, их что-то связывает из прошлого. Сейчас, вроде, занимается охраной торговых кораблей.
– Он пригласил меня в команду.
– Кем? Абордажником?
– Я кое-что понимаю в навигации.
– Ты? Откуда, Саша? – Удивилась она, назвав по имени, хотя редко это делала, из-за его необычности. – Мы подобрали тебя у деревни в предгорьях в очень странной одежде, ты здесь совершенно чужой, и точно не элой. Что ты можешь понимать в навигации?
– Элои не являются центром мира, и искусство навигации ведомо не только им одним.
– Кто ты? – И без того немаленькие голубые глазищи Постумии, стали ещё больше, глядя на Сашу в упор.
На миг у него возникло желание рассказать ей всё, но он сдержался:
– Лучше тебе не знать.
– Опять эти тайны Парменона. Ты такой же непонятный, как и он.
– А ты? Так и будешь охранять храм? Может, вместе махнём на море?
– У меня контракт, осталось ещё два года. Если ты не знаешь, то разорвать его нельзя, это дезертирство.
– Вряд ли тебя там достанут.
– Я своё отвоевала. С меня хватит. Да, и кем я туда пойду? Я-то навигацией не владею, морского дела не знаю. Значит, мне прямая дорога в абордажную команду, а это, поверь мне, мясо. Здесь я прикоснулась к краю истины, мне иногда кажется, что ещё чуть-чуть, и я её осознаю. А там, опять кровь, грязь, попойки… Надоело. Но мне очень жаль, что ты уезжаешь. Ты действительно необычный. Я… – Постумия оборвала свою речь, не решаясь произнести что-то важное.
– Я знаю. – Мягко сказал Саша, обнимая её за плечи. – Но я не могу вечно жить здесь на птичьих правах. А жрец из меня будет плохой.
– Ты иногда высказываешь очень интересные и необычные мысли.
– Иногда, Постумия. Лишь иногда. А заниматься рутиной, улаживая семейные ссоры между сельскими жителями, я не смогу. Не моё это. – И помолчав, Саша продолжил. – Я с детства мечтал о море, и верю, что это моё призвание. И сейчас чувствую, что должен туда отправиться. Другого шанса может и не быть.
Она смотрела на него, не сводя глаз, ловя каждую тень на лице, каждое изменение в глазах, вся превратившись в слух. Потом медленно отвернулась, и тяжело вздохнув, сказала:
– Да, это твой путь. Теперь я это знаю.
– Мне пора. – Грустно
– Можешь даже не сомневаться. – Последовал ответ.
– И… приходи вечером в тренировочную – я задам тебе хорошую взбучку напоследок. – Пытаясь казаться весёлой, сказала Постумия, ткнув Сашу кулаком в бок.
За обедом состоялся серьёзный разговор об их дальнейшей судьбе. Саша и Сергей выразили твёрдое желание отправляться с Дмитрием. Не менее однозначно озвучил своё решение и Игорь, что встретило понимание у старших товарищей. А вот Коля так и не определился. Отправляться на корабль он не хотел, но и другие варианты его не устраивали. Понимающе переглянувшись, Дмитрий с Леонидычем предложили ему всё же отправляться в Бригес (Усть-Камчатск), а там подумать ещё. Во всяком случае, как заверил Дмитрий, он всегда его сможет пристроить на складе, который обустраивает в интересах некой новой компании, и где будет иметь свой интерес. Математике он обучен, остаётся только подтянуть навыки адаптации своих знаний к местным реалиям, и тогда из него может получиться неплохой клерк. А дальше видно будет. Колю такой вариант вполне устроил.
Вечером состоялся жаркий бой. Постумия, как всегда не надела защиту, даже сняла рубашку, оставшись с голым торсом, потребовав того же от Саши. И началась настолько отчаянная схватка, что он всерьёз начал опасаться за свою жизнь. Глаза противницы сверкали гневом, быстро вспотевшее тело кружилось в завораживающем и опасном танце, а рука с тупой шпагой жалила с такой стремительностью, что он еле успевал парировать и уворачиваться, всё же получив несколько очень болезненных тычков и один особенно обидный удар плашмя по подставленному заду. Как ему до сих пор не переломали рёбра, оставалось только удивляться. Но тут Постумия была, скорее всего, права – именно этот страх получить вполне реальную травму заставлял его быть предельно собранным и фехтовать всегда на пределе своих сил. Впрочем, он тоже в долгу не оставался, сумев пару раз дотянуться до неё, разумеется, как она и требовала, не жалея. Так что и её тело украсилось двумя новыми синяками. Дмитрий, наблюдавший за этим со стороны, ухмыльнулся и обменялся многозначительными взглядами с лейтенантом, с которым они были поверхностно знакомы.
Когда тренировка была закончена, выяснилось, что за ней наблюдали все собравшиеся здесь, прекратив занятия. Тяжело дыша, Саша обтирался мокрым полотенцем, болезненно морщась от его соприкосновения со свежими ссадинами.
– И что, у вас всегда так? – Поинтересовался Дмитрий.
– Почти. – Выравнивая дыхание, ответил Саша. – Но сегодня особенный день. Поэтому, ты мог и не дождаться своего нового рекрута.
– Догадываюсь. – Хмыкнул капитан. – К сожалению, признаки того, что женщина тебя любит, такие же, как если она хочет тебя убить.
Саша замер, переваривая эту оригинальную мысль, но бросив взгляд на приводившую себя в порядок Постумию, бросил в ответ:
– Не в этом случае. – И начал одеваться.
Поскольку все знали о его бурном романе с «капральшей», и даже сочувствовали, то Леонидыч сам пригласил её на ужин. Но новое общество было ей непривычно, а серьёзных тем не поднималось. Поэтому, когда Саша сжал под столом её руку, и они, переглянувшись, поблагодарили хозяйку за угощение, то оба испытали явное облегчение. Последняя ночь в бане была по накалу страстей сравнима разве что с первой. Постумия отрывалась по полной. Не было никаких слёз, клятв, уверений в вечной любви. Они просто прощались, стараясь насытиться друг другом насколько это возможно, уснув только под утро, тесно прижавшись друг к другу телами с синяками.