Капитан Соври-голова или 36 и 9
Шрифт:
— Давай, Дима, сначала пройдем все, что у нас будет, только без ужей… Значит, мы пьем молоко из стаканов… А они из тарелки…
Дима вылил два стакана молока на тарелку и сказал:
— А потом все ложимся спать…
— А можно, — попросил Женька, — чтобы уж для начала спал под кроватью, а я на кровати?
— «Под кроватью»! Да разве тебя после этого уж будет оберегать, если ты его под кроватью держать будешь!
— Хорошо, — сказал Женька. — Тогда пусть я лежу под кроватью, а он на кровати…
— Вечно ты со своими
Потом он поставил чемодан к себе на колени, оглянулся вокруг и сказал:
— Вместе, так все вместе!
С этими словами он сорвал пломбы из пластилина, щелкнул замочками и стал медленно открывать крышку, а Женька стал так же медленно закрывать свои глаза.
Потом наступила такая пауза, что Женька подумал, что с Димой все кончено. Бесшумно, как это и принято у змей. Вот настает и его очередь…
— Странно… — услышал он голос Димы. — Куда же они могли деться?
Женька открыл глаза. Дима сидел на стуле с чемоданом на коленях. Чемодан был совершенно пуст. Никаких ужей в чемодане не было. Дима перевернул чемодан и даже потряс его, потом оглянулся по сторонам и тоскливо сказал:
— Интересно, куда же они могли задеваться? И пломбы целы… Неужели они выползли через это окошечко?
Дима перевернул чемодан, и Женька увидел, что сбоку у него был выпилен кусок фибры и заделан тонкой металлической сеткой. Один уголок сетки загнулся и образовал отверстие, через которое, вероятно, и выползли все ужи.
«А может быть, эти ужи уже поужинали и завалились спать, не дожидаясь нас с Димой?» — подумал Женька, осторожно откидывая одеяло со своей постели.
Кровать была пуста. Тогда Женька подумал, а потом высказал подозрение, что, может быть, ужам больше понравилась мамина постель (она мягче) и они устроились у нее под одеялом. Дима внимательно осмотрел комнату от пола до потолка и сказал:
— Нет, ужи где-то здесь… Видишь, как ваш кот Васька сидит на шкафу?
Васька сидел на шкафу действительно с самым очумелым видом. Ясно было, что он чего-то так боится, что даже шерсть на загривке у него встала дыбом от страха.
— Это он ужей чует… — сказал Дима.
«Вряд ли бы Васька напугался ужей, — подумал Женька. — Он, наверное, чует, что эти ужи — совсем не ужи!»
— Вась, Вась, Вась… — позвал он кота, но тот даже и не взглянул на Женьку.
— Вот что… — сказал Дима, забираясь на стол. — Сейчас мы их высмотрим сверху и сцапаем. Они нас на столе не заметят и выползут… Ты осматривай правую половину комнаты, а я — левую…
Женька тоже забрался с ногами на стол. Было тихо. Потом вдруг раздался тихий шорох. Дверь в комнату стала тихо-тихо отворяться, и на пороге… тихо-тихо… появилась Зинаида.
— Чего это вы сидите на столе? — спросила она подозрительно. — Опять готовитесь?
— Зина, ты только не волнуйся, — сказал Женька. — Дело в том, что Дима принес
Громко взвизгнув, Зинаида прыгнула прямо с порога на стол. Это был потрясающий рекордный прыжок. Никогда потом Зинаида не могла повторить его на своем фигурном катании. Дрожа всем телом, Зинаида стучала зубами и повторяла громко одно какое-то непонятное слово:
— Ва-ва-ва-ва-ва-ва…
— Если ты будешь дрожать вслух, — сказал ей Дима. — то мы не поймаем ни одного ужа…
— Хорошо, — сказала Зинаида. — Я буду дрожать про себя!
— Она будет дрожать, а мы будем наблюдать! — возмущенно сказал Женька. — Ты тоже… как увидишь ужа… так сигнализируй!
— Хорошо! — сказала Зинаида. — Я буду наблюдать! — И закрыла от ужаса глаза.
Они сидели втроем на столе, как на острове. Зинаида все время старалась дрожать, и это у нее очень здорово получалось. Женька наоборот. Он все время старался не дрожать, и у него это не очень-то получалось. За дверью снова раздался тихий шорох. Дима прислушался и сказал:
— Кажется, ползут…
Дима приготовился к прыжку. Женька тоже… Больше так, конечно, для виду… Стал бы он еще прыгать на ужей! Дверь осторожно открылась, и на пороге комнаты появилась мама. Она некоторое время смотрела непонимающими глазами, а потом спросила:
— Чего это вы все уселись на столе?
Женька с Димой взглянули на Зинаиду, Зинаида посмотрела на маму и сказала:
— Вы только не волнуйтесь…
Не успела Зинаида договорить фразу, как мама стала прямо на глазах у всех волноваться. Она волновалась все больше и больше.
— Нет, тетя Валя, вы только не волнуйтесь… Мы должны сообщить одну неприятную новость…
— Подождите, — сказала мама, — подождите… сначала скажите мне: вы все живы?
— Живы… — ответили Женька с Димой нестройным шепотом.
— Вы все здоровы? — спросила мама.
— Здоровы… — ответили они.
— Так, — сказала мама, — это самое главное… А сейчас я пойду приму валерианку, а после этого вы сообщите мне неприятную новость…
Пока мама ходила за лекарством, Женька все время думал об одном: «Только бы она там где-нибудь не встретилась с ужом… Потому что если она встретится с ужом, то такой поднимется в доме шум!» Но шума не поднялось. Мама быстро вернулась обратно с пузырьком в руке, распространяя вокруг себя запах валерианки.
— Теперь говорите, что за неприятная новость! — сказала она.
— Дело в том, — сообщила с радостью, даже с восторгом Зинаида, — что Дима принес ужей для тренировки… какой-то… а они взяли и все куда-то расползлись!
— Как — расползлись? — спросила мама, делая большие глаза.
— Вот так, расползлись, — с прежним восторгом сказала Зинаида и показала рукой, как ужи, извиваясь, расползлись по комнате.
— Ай, — крикнула мама, прыгая на стол и роняя бутылочку с валерианкой.