Капитан Темпеста
Шрифт:
Старик отпустил руль, нагнулся через борт и издал легкий, своеобразный свист, в ответ на который тотчас раздался такой же свист.
— Теперь Никола приналяжет на весла и через четверть часа будет здесь, рядом с нами, — пояснил дедушка Стаке.
Шлюпка, находившаяся под управлением грека, прибавила ходу, стараясь все-таки не производить лишнего шума.
— Почему остановка? Отдыхаете, что ли? — спросил он, очутившись бок о бок с первой шлюпкой.
— Поневоле будешь отдыхать, — отвечал старый далмат, — турки погасили свои фонари, ну, а у меня
— Я тоже заметил, что фонари у них вдруг погасли. По-моему, это очень удобно для нас: нам легче будет подойти вплотную к ним… Вон там что-то чернеется. Должно быть, шиабека? — продолжал грек, указывая рукой вперед.
— Она и есть.
— Ну, так мы и подберемся к ней, дедушка Стаке.
— А ты с какой стороны хочешь подойти?
— Я? С носовой части.
— Отлично. Тогда я возьмусь за кормовую, тем более, что ее-то я вижу, а больше ничего не могу отличить. Таким манером мы захватим этих турок, как мышей в ловушку… Смотри только, не сядь на риф, Никола.
— Будьте покойны: не хуже вас сумею избежать этой опасности. Я хорошо знаю эти воды и нахожусь тут, точно у себя дома. Потом у меня и слух тонкий — сразу отличает шум волн вокруг рифов. Прощайте, синьора, и готовьте оружие, — прибавил Никола и стал продолжать путь.
— А славный моряк этот грек, — заметил ему вслед дедушка Стаке. — Если я когда-нибудь сделаюсь адмиралом, непременно произведу его в капитаны галеры… Ну, ребята, вперед!
Обе шлюпки медленно и с большими предосторожностями подвигались к давно уже замеченной ими шиабеке, часть очертаний которой смутно виднелась вдали, как бы на середине рейда.
Старик напряженно всматривался в темноту и прислушивался к шуму волн, яростно бурливших вокруг бесчисленного множества мелких подводных утесов, которыми усеяно морское дно возле берегов полуострова, где находился замок Гуссиф. Вести тяжелую шлюпку по этому лабиринту было делом нелегким в такой темноте.
— Ах, съешь их киты! — вдруг вполголоса пробурчал старик моряк.
— Что случилось, дедушка? — спросила герцогиня.
— Разве вы не видите, синьора, светящуюся точку на волнах?
— Вижу. Это, вероятно, фосфоресцирующая рыбка?
— Нет, синьора, совсем не то.
— Так что же это, по-вашему?
— Это что-то вроде плавучей корзины или ящика с горящей свечой внутри.
— Свечой?.. Кем же она могла быть зажжена?
— Да кем же больше, как не турками!
— С какой целью?
— Это ловушка, синьора. Турки вообразили, что мы, подобно ночной мошкаре, набросимся на этот свет и сядем там на риф, а они потом пустили бы нас ко дну своими ядрами. Напрасно только они трудились устраивать эту штуку: мы не такие уж дураки, чтобы не понять их хитростей… Ну, теперь живее на абордаж!
Герцогиня, Перпиньяно и араб обнажили свои сабли и ятаганы. Шлюпка находилась почти возле шиабеки, на борту которой, казалось, никто еще не замечал приближавшихся шлюпок. Дедушка Стаке двумя поворотами руля подвел шлюпку к судну, уцепился за одну из острых частей корпуса и в один миг очутился на судне.
— К оружию!
Но в то же время тяжелый, точно свинцовый, кулак старого моряка свалил его с ног. Грузно падая на палубу, турок все-таки успел крикнуть еще раз и поднять тревогу.
Первым выбежал из своей каюты командир судна с обнаженной саблей в руках.
— А, мусульманский пес! — вскричал старик на арабском языке, понятном почти всем туркам, быстро зажигая фитиль пистолета, смотри, если ты вздумаешь барахтаться, я убью тебя как бешеную собаку!.. Брось саблю!.. Слышишь?
Командир, еще молодой, самое большее лет двадцати пяти человек, до такой степени был озадачен этим неожиданным нападением, что не мог ровно ничего сообразить.
Между тем герцогиня вместе со всеми своими спутниками тоже взобралась на борт шиабеки. Пользуясь растерянностью командира, они наставили дула своих пистолетов на экипаж, беспорядочной толпой, с шумом и криками высыпавший из каютных помещений на палубу. Молодая венецианка с поднятой шпагой подскочила к командиру шиабеки.
— Слышали, что говорил вам этот человек? — крикнула она, тоже по-арабски, указывая шпагой на дедушку Стаке.
— Кто вы и что вам надо? — смог, наконец, спросить турок, выходя из своего оцепенения.
Вместо ответа ему молодая девушка обратилась к Перпиньяно со словами:
— Заставьте экипаж бросить оружие, а если ослушается — стреляйте в него!
Затем, снова обернувшись к турку, иронически сказала, пристально глядя ему в глаза:
— Вы хотите знать, кто я и что мне нужно? Ну, так знайте, что я капитан Темпеста, и мне нужно, что бы вы сдались без лишних рассуждений, если хотите спасти жизнь себе и своему экипажу.
— Капитан Темпеста?! — с изумлением и ужасом повторил молодой турок, прыжком в сторону стараясь увернуться" от дула пистолета, направленного на него старым моряком.
Но последний в тот же миг оказался снова лицом к лицу с врагом и, схватив его за ворот, проговорил:
— Ну, нет, брат, от такой старой морской акулы, как я, не увернешься, несмотря на помощь твоего Магомета… Сдаешься ты или нет?
Вместо ответа турок неожиданным движением вдруг высвободился из рук старика и занес было над ним саблю, но в этот момент Эль-Кадур схватил его и так крепко стиснул ему горло, что турок захрипел под железными пальцами араба.
— Вот так, его, араб, так! — вскричал со смехом дедушка Стаке. — Пугни его хорошенько, может быть, и сдастся.
— Ко мне, матросы! — прохрипел турок, взмахом сабли заставив араба выпустить его. — Бросайтесь на христиан!
Десяток матросов, составлявших весь экипаж шиабеки, бросились было на Перпиньяно и греков, как вдруг раздался новый голос, кричавший:
— Вот и мы, капитан Темпеста! Сейчас поможем вам в этой возне… Ну, держитесь, турецкие разбойники, и молитесь своему пророку, вы скоро увидитесь с ним!