Капитан Виноградов
Шрифт:
— Пошли навстречу? Уважают?
— А как же? Я все-таки милиция, тем более — морская…
Шишкин стал у себя в Выборге начальником отделения, вырос до статуса храмовского заместителя, поэтому и попал в круиз за счет пароходства.
Хельсинки, Стокгольм, Копенгаген, Любек… Недурственно!
— Тогда пошли! Нечего здесь ошиваться.
Владимир Александрович поправил воротник куртки и решительно повлек приятеля за собой — в сторону пешеходной Дроттнинггатан.
— Сначала парламент посмотрим, потом Королевский дворец — там сейчас смена караула начнется…
Одной бутылки, разумеется, не хватило. Виноградов свинтил пробку со второй «Столичной» и наполнил пластиковые стаканчики: толковой посуды в доме не было. Вероятно, это снижало общий эстетический уровень застолья, но обилие использованных тарелочек, блюдец и банок не пугало предстоящей наутро возней на кухне — мыть ничего не требовалось, вполне достаточно просто смахнуть одноразовый сервиз в мусорное ведро.
— Неплохо устроился!
Взгляд у вернувшегося из ванной Шишкина казался вполне осмысленным, количество истребленной водки отражалось только на некоторой несбалансированности движений.
— Нормально…
По здешним меркам квартира была не ахти какая, дешевое муниципальное жилье в районе Цинкенедамм, сразу за Рингвеген. Окна выходили на парк, часть которого занимало нечто вроде нашего садово-огородного товарищества: россыпь крохотных домиков с цветником и почти обязательной альпийской горкой. При желании можно было разглядеть и молодежный кемпинг, где Владимир Александрович провел свою первую шведскую неделю.
Но в Питере нынешнее виноградовское жилье стоило бы по меньшей мере втрое дороже, чем здесь.
— Так как там наш полковник отреагировал?
Естественно, все важное Шишкин уже рассказал, и теперь Виноградов только подбирал остатки информации.
— Храмов? Разве догадаешься…
— Верно. Осторожный мужик, генералом будет.
Владимир Александрович вспомнил ту кассету, которую ему давал прослушать контрразведчик с «Шолохова»: это теперь ясно, о чем шла речь, а тогда…
— В принципе, ты мог бы теперь вернуться!
— Мог бы… Подожду пока.
Слишком непросто было сюда выбраться.
Как сказала та рожа в визовом отделе? «Ваш паспорт аннулирован!» — «Какой паспорт?» — «Общегражданский, заграничный… Немедленно сдайте!»
Нашли дурака… Это было уже — все! Край, тупик.
«Какое еще приглашение, товарищ капитан? В Стокгольм? Не-ет… Впрочем, подождите, мы свяжемся с компетентными коллегами…»
Связались!
Целый авантюрный роман — рассказать кому, не поверят: поездом до Минска, оттуда — транзит на Калининград. Замурованные двери вагонов, пограничники с овчарками на соседнем с Белоруссией полустанке… Потом уже из бывшего Кенигсберга — в Вильнюс, всего за десять долларов, лиловый штамп и квитанцию на непонятном языке. Дальше — Рига, латвийские парни, с трудом взявшие в толк, почему российский гражданин направляется в столицу Финляндии по многократной визе через территорию аж трех независимых республик. Торопливая покупка билета, родная толчея при посадке на
А во втором томе можно было бы дать описание местной бюрократической машины — как задним числом проставлялась въездная виза, делали вид на жительство и разрешение работать… Если бы не ребята из Университета, если бы не Малькольм, устроивший курс лекций в полицейской школе о русской мафии! Это потом уже был контракт на книгу, договоры с информационными агентствами… Голодным Виноградов, конечно, никогда не оставался, но только недавно получил возможность отправлять семье какую-никакую, но вполне пристойную сумму в долларах.
— А с этим делом у вас как? — Шишкин сделал характерный, чисто мужской тазобедренный жест.
— С «этим делом» у нас хорошо… Без «этого дела» плохо! — ответил бородатой шуткой Владимир Александрович. — Никак, толком…
— Шведская тройка! Французский вариант… — мечтательно закатил глаза Вадик, вспомнив, очевидно, утреннее посещение секс-шопа:
— Были б дома, девчонкам бы звякнули!
— Здесь тоже можно. Но дорого.
— Нет, чтобы по любви… Мир капитала!
— Давай — за дам!
— Давай…
Выпили, отдышались.
— Все же обидно, что так получилось.
— Да уж…
Синицын сидит, Лукеничу дали застрелиться. Некто Федор Федорович перевелся в Москву, чуть ли не первым заместителем директора ФСК.
— От тебя-то хоть отвязались?
— Да почти сразу же! — отмахнулся Шишкин. — Капитана досрочно дали, повысили вот…
— Ну и слава Богу!
Хоть для кого-то эта история закончилась без потерь…
— И вспоминать не хочу…
— Лучше поздно, чем никогда. В конце концов выяснилось же все!
Гость оглядел комнату: папки-накопители для бумаг, повсюду ксерокопии газетных вырезок, журналы, книги… Веер дискет на потрепанном принтере.
— Компьютер твой?
— Казенный. Пришлось освоить.
— Здо-орово! — приятельски позавидовал Шишкин. — Машина есть?
— Пока взял в… прокат. — Виноградов не сразу сообразил, какое слово следует употребить: скорее, это не было следствием чуждой языковой атмосферы, просто много выпили.
— Какая?
Ты удивишься… «пятерка»!
— Патриот? — прыснул Шишкин.
— Нет, просто… привычнее. И недорого.
Для того чтобы поддерживать беседу, требовалось все больше усилий: глаза затягивались ленивой поволокой, шея с трудом сохраняла естественное положение головы.
— Давай спать! Смотри, завтра рано подниму.
— Давай, — легко согласился гость. — И так посидели неплохо… Подбросишь утром?
— О чем базар! Прямо к трапу.
Чистого комплекта белья у Виноградова не оказалось, поэтому длинный Шишкин улегся, не раздеваясь, на раскладной диванчик. Плащ под голову, плед из шотландской синтетики сверху — что еще нужно милицейскому офицеру от Тамбова до Сиэтла, чтобы заснуть после хорошего ужина?