Капитан Виноградов

Филатов Никита Александрович

Если бы Владимира Александровича попросили привести пример абсолютной безразмерности и нескончаемого объема, он назвал бы то, что обыватели с придыхание называют «золотой десяткой» питерских адвокатов. Он лично знал человек сорок представителей этой прекрасной профессии, которые, по отзывам общих знакомых, уж точно в десятку входили. Наверное, было на свете еще столько же, которых Виноградов просто не знал.

— Приехали!

— Спасибо. Выручил… Звони, если что.

— Телефон тот же?

— Лучше по домашнему.

А то знаешь, у нас слушают. Столько народу погорело! На ерунде, честное слово.

— Слышал. Пока!

— До встречи! Ребятам на «Динамо» привет передавай. Заеду, как посвободнее станет.

— Счастливо!

Слегка перегазовывая, Виноградов вырулил на Песочную набережную. Время еще оставалось, можно свернуть, заправиться.

Владимир Александрович щелкнул кнопкой приемника. Что-то зашипело, прокашлялось, а потом, когда автоматическая настройка нашла, наконец, ближайшую частоту, заговорило казенным голосом надоевшего всем бюрократа:

«…все разговоры о националистической или политической подоплеке недавнего осложнения криминальной ситуации в городе на Неве не просто безосновательны. Они абсолютно абсурдны… Так же, как и журналистские домыслы о неких мистических силах, манипулирующих с нашей экономикой в интересах третьих стран или злокозненных якобы номенклатурщиках… С другой стороны, нельзя не признать, что под видом коммерсантов и гостей в нашу северную столицу проникло множество уголовных, социально вредных элементов из республик Закавказья. Без них, дорогие соотечественники, многие из нас вздохнули бы легче… Таким образом, недавние события могут иметь и ряд положительных последствий, послужить оздоровлению обстановки на улицах…»

— Очень жаркое лето…

— Большие хлопоты! — вежливо согласился с хозяином по-офицерски подтянутый, спортивного телосложения мужчина. Белокурый ежик коротко стриженых волос в сочетании с качественным южным загаром придавал его облику некоторую картинность. Медальон на золотой цепочке, футболка, джинсы… Оружия не было, но судя по всему, при необходимости этот человек мог справиться с проблемой и голыми руками. Или ногами.

— Наливайте себе еще. Я не буду.

— Мне тоже хватит…

Пустые бокалы и несколько крохотных пестрых бутылочек расположились на бежевом поле стола — и редкие солнечные блики терялись в хрустальном орнаменте граней, стекая по этикеткам к нечаянной пивной лужице посередине.

— Нравится? — хозяин имел в виду окружающую обстановку.

— Конечно.

— Райский уголок!

Место действительно было чудесное — сосны, озера, мягкий песок… Приземистый, чистый коттедж красного кирпича с террасой, на которой они сейчас расположились. Тенистый корт. Вдали, невидимая из-за деревьев, ограда — под сигнализацией и пристальными телеглазами.

Гость и раньше, до перетряски, видел такое — на тихих «номерных» объектах госбезопасности

и интимных охотничьих базах ЦК… Мало ли где! Власть имущие в пристрастиях своих консервативны.

— Помру — попрошу здесь закопать, — мечтательно прикрыл глаза хозяин. Потом сокрушенно вздохнул:

— Не разрешат ведь!

— Да вам-то уж — кто же не разрешит? — искренне, казалось, удивился блондин.

— Ла-адно… — видно было, что намек на всемогущество понравился. — Найдутся. Вон, Ильича того и гляди вынесут с площади! Что про нас, убогих, говорить?

— Еще неизвестно, кто убогий! — гость ринулся дальше по скользкой дорожке лести. Но напрасно.

— Дурак ты, Максим. Хотя и полковник…

— Подполковник!

— А! Пустяки. Де-та-ли…

Хозяину было за семьдесят. Сухонькое, как у Суворова, личико, благородная седина… Серые глазки, упрятанные за дымчатыми стеклами очков. Костюм «сафари», сандалии…

— Давай-ка по делу!

— Слушаю. — Гость даже сделал движение, чтобы встать, но удержался.

— Не дергайся… Значит, операцию в целом провернули удачно. Все по прогнозу, не ошиблись, сукины дети! Аналитики…

— Они таки-ие! — кивнул гость, недолюбливавший головастых ребят из больших кабинетов.

— Не ошиблись… — поморщился хозяин. — Теперь можно считать, что наших южных оппонентов в городе больше не будет.

— И в регионе, наверное…

— Да, видимо. Заодно и вообще — почистили… Как их там?

— «Поволжские».

— Это хорошо! А то тесновато стало. Мешались, хулиганы, не понимали, что — все! Кончилось времечко.

— Может, и дальше пусть друг в друга стреляют? «Тамаринские», «старышевские»…

— Нет, рано пока. Мы не готовы… И так сейчас проблем организационных навалилась масса! Тебе-то что? Скатал на юг, пошептался с кем надо, денежку заплатил — и получи труп, какой заказывал… Подумаешь — лейтенант! Тебе и генерала бы за такую сумму грохнули.

— Инфляция!

— Инфляция… А нам? Тех подставь, этих подогрей — одного оружия и тем, и этим передано знаешь, на сколько? То-то! Потом хвосты прикрывать, прессу эту — прорву бездонную — направлять куда надо… Султан, между прочим, своих парламентеров к Бурному посылал, в самый разгар потасовок. Мир предлагал, сволочь, на любых условиях, чтоб разобраться…

— И что?

— Сдали мы их ОМОНу, якобы от имени «братвы»…

— Класс!

— Ладно, дело минувшее. Короче говоря, тот этап закончен. Что по поводу моего задания?

— Прорабатываем детали.

— Человека нашли?

— Подобрали троих. Кажется, остановимся на том, о котором я в прошлый раз докладывал.

— Хорошо. Не затягивай! Документы представишь к субботе.

— Есть!

— Брось… — осадил подполковника старик.

Но видно было, что ему приятно.