Капитан
Шрифт:
Глава 7
Маленький островок
Я поднялся на небольшой песчаный уступчик, под которым прятал от дневного света Куся. Там ещё оставались кусты, просто было далеко прыгать, поэтому на островке все-таки сохранилось немного растительности. Уселся, положив на колени Суворов, и открыл интерфейс Восхождения. Установил в широком режиме симбиотическую связь с имплантом. Мой помощник всегда был со мной на короткой ноге, но немного в стороне, а так мы думали вместе. При таком использовании ты погружаешься как бы в себя и теряешь часть связи с реальностью. При таких активных движениях последних дней даже и не думал пользоваться таким режимом.
Половина потерь на космическом флоте происходит из-за того, что появилось что-то новенькое? То твари Грани увеличили дальность своих порталов, через которые впрыгивают в корабли, и оказались вместо напичканных контрабордажными командами линкоров и тяжёлых крейсеров на беззащитных ремонтных доках и ракетных мониторах, находящихся на третьей линии построения. Потом возникли крикуны, которые давали пси-излучение не в пространство, а через микроскопическую червоточину прямо в мозг жертвы, и нам пришлось пересматривать сами принципы антиазурической защиты.
Сейчас стоило пересмотреть свое отношение вообще к этому миру, в том числе и к общению с местными искинами, назначившими меня Восходящим. Я прекрасно видел, что ночью влупил почти половину обоймы, промахнувшись всего пару раз в тигрексов, а эти тигро-крысы даже не дёрнулись, а девчонка, которая умеет пускать под водой бульбы, лихо притопила обоих хищников. При этом звери были такой силы, что даже мой трёхсоткилограммовый волчара драпал от них, как мелкий щенок, наплевав на опасный для него скорый рассвет. Не вмешайся Склизкая, нас бы уже доедали. Были ещё вопросы. Почему Кусь решил бежать ко мне, ведь он отлично знает лес? Он и вправду думал, что я могу уничтожить пару тигрексов, или это реакция на нашу связь? Если рыбообразная уверена, что Кусь — просто волк, то почему он опознаётся системой симбиотического управления как биобот. И почему других зверей я не вижу? Вопросов была уйма.
Я сосредоточился. В скрижали болтались руны, о которых я представления не имел. До этого я не считал важным заниматься цветастыми сообщениями Наблюдателя, когда вокруг тебя столько опасностей. Дал себе обещание, что пока по крайней мере не пробегусь глазами по всему своему магическому имуществу, с этого места не сдвинусь. Девчонка говорила, что дикие Восходящие не видят свойств и рун, а управляют своим развитием через чувства, основываясь на ощущениях. По крайней мере водное сражение она выиграла именно с помощью звёздной крови.
Вначале решил посмотреть, что у меня есть. В навыках — два языка: Народа Воды и Единый. Имелся осознанный сон. Это было прямым отражением будильника, который есть в любом симбионте, и, очевидно, мне и выдали эту возможность сразу с девятью единичками как компенсацию за то, что я умел ранее, но это только мои догадки. Откуда сон взялся в навыках, имплант тоже не знал, просто было.
У меня появился навык «выбор зрения». Это именно навык, причем точно такой, как у меня был раньше. В глазах симбионт доращивал некоторое количество палочек — клеток, отвечающих за ночное зрение, и при желании я мог их подключать и отключать. Практически мгновенно мог переходить на ночной режим. Переключение, а не постоянная возможность, мне нужно была для того, чтобы видеть световом спектре так же, как и остальные. Бывают оттенки цвета или небольшие мерцания в Космосе, по которым можно понять опасность, и я должен видеть одинаково со своим экипажем, а когда бродил по техническим коридорам, то включал ночное зрение и замечал всё в самых отдалённых и теневых углах.
Всё это преобразовалось в единичку развития постоянного
Кроме языков я ещё много чего умел благодаря технологиям симбиотического управления. За химический анализатор в локте получил навык распознавания ядов и по единичке в несколько мест атрибутов тела, отвечающие за устойчивость к отравлениям, плюс к регенерации, а также и пару единичек в разум и дух. Судя по времени, когда это случилось, меня наградили в доме отравителей, и не только за то, что я обнаружил яд локтем, но и за догадку, что меня собираются отравить. Было отмечено и моё развитие тела. Симбионт уже отрастил добавочные диски в позвоночнике, которые должны защищать от перегрузок, и модернизировал кровеносную систему. Это, конечно, не те настоящие пилотские модификации в полную силу, при которых можно выдержать 50-кратную перегрузку, но сломать мне хребет будет сложнее, а десяточку на перегрузках я выдержу без последствий. Всё это тоже отразилось в цифрах развития.
Наверное, пришло время закрыть украшенный вензелями интерфейс. Что я могу — было понятно, но хотелось бы с поговорить кем-нибудь более осведомлённым. Наверняка местные, которые с гвоздём, знают, как всем этим хозяйством управлять, но у моей рыбы гвоздя не было, поэтому я поручил научные изыскания самому большому любителю математики из здесь присутствующих. Казалось, симбионт аж взвизгнул от удовольствия, получив задание, и выдал четыре тысячи вариантов распределения. Мой мозговой компьютер отлично справился. Я попросил предъявить наличие рун и три самых оптимальных варианта, как это всё применять.
Не думаю, что я что-то сделаю лучше моего второго мозга, вживлённого в душу. Для расчётов симбионты имели такие вычислительные мощности, что могли по некоторым параметрам соревноваться со стационарными искинами. Научного объяснения таким возможностям не было, зато на флоте этим все пользовались, зачастую поручая симбионтам рассчитать то, что стационарные искины не успевали.
Рыбообразная валялась без сознания довольно долго. Возможно, это связано с побочными явлениями применения умений, но скорее нет, чем да. Думаю, связано с её общим состоянием и открывшимися ранами.
Как только Склизкая очнулась, то сразу развила активную деятельность по поводу того, что я должен сплавать на глубину и забрать руны и звездную кровь у двух утопленных тигрексов, пока кто-нибудь из водных обитателей этого не сделал. Девчонка была столь настойчива и агрессивно-позитивна, что мне оставалось только выдохнуть, взять лодку, надеть свои тактические очки, переоборудованные для подводного плавания, и попытаться нырять.
Глубина оказалась слишком большой для моих возможностей. Пришлось вернуться на островок и взять с собой увесистый камень, обвязав его верёвкой. Доплыв на место, я использовал каменюку в качестве якоря и, держась за верёвку, смог быстрее добраться до глубины и коснуться трупов хищников. Хорошо хоть ничего не надо было с собой тащить на поверхность, а достаточно было тронуть туши рукой.