Капкан любви
Шрифт:
Тедди вспыхнула. Она не хотела никаких напоминания о Кристиане и отчаянно желала, чтобы Кандида выбрала более нейтральную тему. Та увидела ее покрасневшее лицо и улыбнулась.
— Все о'кей, Тедди, не нервничай так. Я не придерживаюсь каких-либо строгих правил о разделении бизнеса и развлечений. Нет ничего дурного в том, чтобы лечь в постель с кандидатом, да и с клиентом, какая разница — если это развлекает тебя.
— Вы находите, что это развлекает, Кандида?
Ясные синие глаза Кандиды задумчиво обратились к зеленым глазам
— Честно говоря, Тедди, я не могу сказать, что кто-то из них действительно развлекает меня. Не скажу, что у меня совсем не было связей, они были, хотя и немного. Но, возможно, по другим причинам, чем у тебя. Я знаю, чего хочу от жизни, я давно оставила привычку желать, чтобы она соответствовала общепринятым стандартам. Просто я не заинтересована в мужчинах как в мужчинах, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Я не считаю, что они обеспечат мне что-то, чего я не могу достичь сама.
— Но вы же выходили замуж. Вы за что-то любили Джека Делавиня, так? — решилась спросить Тедди.
Глаза Кандиды превратились в синее стекло. Нельзя сказать, что они стали жесткими — скорее, прозрачными, ничего не выражающими. Тедди не сумела ни увидеть, ни прочитать ничего, что скрывалось за ними.
— Наверное, за что-то любила, — спокойно ответила Кандида. — Должно быть, так и было, но я не помню, как и почему. Мне следовало бы никогда не выходить замуж. Как только я вышла замуж за Джека, я поняла, что совершила ошибку. Порой я задумываюсь о сущности женитьбы вообще — мне не нравится быть чьей-то женой — чьей-то принадлежностью. Впоследствии... ну, впоследствии я поняла, что из всех людей мне следовало бы никогда не выходить замуж именно за Джека. Он был слишком... слишком... — казалось, Кандида искала правильное слово. Отчаявшись в попытках, она досадливым жестом откинула за плечи свои каштаново-рыжие волосы.
— Слишком — каким? — спросила Тедди напрямик.
— Не знаю, Тедди. Это было слишком давно. Тогда я была другой женщиной. Джек принадлежит к такому типу мужчин, в котором женщина теряется, как бы это выразить... Все время, пока я была замужем за Джеком, мне казалось, что я потеряла себя. Может быть, я слишком благоговела перед ним. Может быть, напротив — недостаточно. Когда я вышла за него замуж, у меня пропало ощущение себя. Как только он ушел из моей жизни, я вновь стала собой. Конечно, все дело в свободе. Я считаю, что свобода превыше всего.
Тедди слушала ее и радовалась, что наконец-то согласна с Джеком в том, что лучше не втягивать Кандиду в историю со «Стейнберг Рот». Она не сочувствовала тому, что говорила ее босс, но внезапно поняла, что у нее с Кандидой гораздо больше общего, чем хотелось бы признавать. Если бы Тедди вышла замуж за Майка, если бы ее засосал узкий кругозор и образ жизни Майка, она, возможно, пришла бы к тем же заключениям. Когда она была с Майком, то слишком боялась противоречить его суждениям, даже если знала, что они неверны. Она тащилась за ним, совершенно несчастная, но тащилась, пока он не зашел слишком далеко. Ей было страшно думать, что если бы не случайное вмешательство Джейми, она могла бы выйти замуж за Майка и потерять себя.
Она представляла себе случайное, злополучное стечение обстоятельств, которое свело Джека и Кандиду, создало Томми, а затем сделало несчастными обоих взрослых и погубило ребенка. В каком-то смысле Джек был прав.
— Не смотри на меня так печально, Тедди. Могло бы быть и хуже. Мы могли бы родиться во времена, когда еще не было разводов, — уголки губ Кандиды иронически дрогнули. — Как бы то ни было, у этой истории хороший конец. Джек Делавинь получил — или почти получил то, чего он заслуживает. А у меня есть моя свобода. Я не повторяю своих ошибок.
Эти слова колоколом прозвучали в ушах Тедди. Она задумалась о своих ошибках и неверных суждениях, о том, как бывала она убеждена в решениях, которые впоследствии оказывались неверными. Как она теперь могла считать, что ее инстинкты относительно Джека верны? Однако, Тедди была нормальной женщиной, с нормальными инстинктами выживания. Ее тело требовало еды, требовало мужчину, ее сердце слушалось тела, рассудок — сердца. Тедди была далека от того, чтобы задуматься, почему Кандиде было так же тесно с Джеком, как и ей самой с Майком. Она задвинула эти неприятные сомнения в самый отдаленный уголок рассудка.
— Расскажите мне о ваших планах в Париже...
Джек набрал номер офиса «Де Брэгга & Спитлер» в Нью-Йорке и попросил, чтобы его соединили с Вальтером Башером, одним из самых искусных поверенных среди известных ему юристов. Он коротко рассказал Вальтеру историю сделки, не упоминая участвующих лиц и не ссылаясь на себя. Было слышно, как законник хихикал в трубке, пока Джек излагал факты.
— Я бы хотел узнать ваше мнение, Вальтер. Как бы вы отнеслись к этому случаю?
— Джек, если я правильно понял, эту малышку никогда не выпустят на поле, где дерутся большие дяди?
— Правильно, мой знакомый не хочет выпускать ее на поле.
— О'кей. Итак, вот что вам нужно сделать... гм, вот что нужно сделать вашему знакомому. Нужно уличить их в подлоге. В старом, добром, обычном подлоге. Это даст вам преимущество. Если хотя бы один из ублюдков солгал, можно считать, что со всеми ими покончено. — Джек, казалось, слышал, как юрист потирает руки. — Мне нравится ложь, Джек. Знаете, в таком деле, как бизнес, одна маленькая ложь может оказаться очень важной. Она оскверняет всю эту чертову историю, надеюсь, вы меня понимаете...
Тедди должна была встретиться с Майком в восемь вечера на Стэнли Гарденс. Сегодня была среда — к счастью, в среду «Хародс» закрывался поздно. На этот раз Майк приехал с бутылкой шампанского.
— Ну, Тедди, я в твоих руках. Я сделаю все, что ты мне прикажешь. Сегодня, когда этот ублюдок Фицджеральд пришел в отдел торговли, я держал язык за зубами, хотя мне очень хотелось вмазать негодяю в челюсть. Так что теперь со мной будет?
— Все зависит от того, чего тебе хочется и как ты относишься к этому случаю.