Капризная фортуна
Шрифт:
Этому факту больше всего поразилась Аристина:
– Если тут имеется подъёмная комната и принадлежит она всем жителям, то почему не сделать подъём бесплатным? А за обслуживание просто ввести налог?
– Не получится, – возразил Фериоль. – Беречь не будут.
– И в самом деле, – поддержал жреца Менгарец. – Скорее всего, тут специальная служба этими лифтами ведает. Потому что сами жильцы не станут заниматься ремонтом в случае поломки. В итоге платное пользование – наиболее рациональное. Не забывайте: здешним постройкам и коммуникациям чуть ли не тысяча лет, сберечь такое имущество – задача непростая. И так удивляюсь, как они с этим
Додюра удивляли другие вещи, хотя подобное он уже знал, побывав в Шулпе:
– Но если столица Сангремар рядом с проливом, то как жители Чаолы с уборкой отходов справляются? Кажется, здесь конюшен ещё больше, да и Змеиный достаточно далеко.
– Забыл, какие тоннели могут пробивать геологические роботы? Вот они и здесь пробили подобные, не удивлюсь, если сброс нечистот и в сам океан уходит. Потому что вряд ли они для этой цели используют вытекающую из Шулугара речку. Кстати, именно на эту реку мы с самого раннего утра и отправимся. Если судить по карте, то она совсем рядом. А уже по ней и к озеру доберёмся.
– Зачем ждать утра? – Фериоль выглянул из окна комнаты, в которой они поселились. – Жизнь в городе только начинается, значит, наша прогулка будет более уместна, чем безлюдным началом календарного дня.
– Верно! Я всё никак не привыкну к местным порядкам и традициям, – укорял себя Менгарец. – Значит, быстро ужинаем – и в путь!
– Завтракаем! – нравоучительно поправила его княгиня. – И опять-таки не забываем притворяться провинциальными простофилями.
Жрец из Диона не сдержался и кивнул в ответ с ехидным выражением на лице:
– И чего ты так стремишься дублировать команды и распоряжения нашего командира? Хотя твой прелестный голосок слушать всегда приятно…
Аристина высокомерно взметнула бровями, с иронией скривилась, но сдержалась от колкости в ответ. Только подхватила кока под локоть и потащила к выходу со словами:
– Интересно, тебя на здешнюю кухню пустят? Хотелось бы настоящей еды попробовать, а не здешних пресных блюд…
Что ей отвечал Додюр, слышно не было, тогда как отставший Виктор спросил у Фериоля:
– Чего это ты на неё? Вроде она всё верно сказала.
– Не люблю, когда повторяют очевидное. Да и вообще, лучше ей сразу не поддаваться, любит она всеми командовать и указывать, даром что более двух лет рабыней пробыла. Вон, нашего кулинара уже окрутила полностью. Каждое слово её ловит и готов любое распоряжение выполнить.
– А тебе и завидно? – хохотнул командир отряда. – Или ревнуешь? Так красавиц кругом хоть пруд пруди, на тебя глазками только и косятся, выбирай любую. А может, ты стесняешься?
Некоторое время недавний старец шёл по коридору молча, двигая бровями в интенсивном внутреннем споре. А потом, уже на входе в обеденный зал гостиницы, признался:
– Ты знаешь, скорее всего, и в самом деле стесняюсь. Ведь в своей жизни я уже вообще давно забыл, что это такое – обнять упругое женское дело. Да и порядки у нас в монастыре во все времена были весьма строгие и целомудренные. Если подсчитать, то я уже лет пятнадцать ни с кем ни-ни…
– М-да… Настолько застаревшие комплексы преодолевать трудно, – посочувствовал товарищ. – Но разве для нас существуют преграды? Прорвёмся!
Во время завтрака-ужина постарались и в самом деле выдать себя за мелкопоместных дворянчиков из-под самой границы и наводящими расспросами выпытали у прислуги и других столующихся, что ночью в столице
– Где сегодня можно лучше всего повеселиться?
И, как правило, ответ начинался с недоумённого восклицания:
– Да везде! Вот хотя бы…
Дальше вариации ответов разнились, хотя большинство указывало на одну из пяти площадей, окружающих княжескую резиденцию. И перечислялось, что там будет, кто выступает, как туда протолкаться и во сколько это выльется. То есть на улицах, площадях, в парках города всю ночь не прекращался единый шумный праздник. Причём настолько шумный, что вышедшие из гостиницы путники вскоре признали: спать в таком грохоте и бедламе даже за толстенными дворцовыми стенами дело бесполезное.
– Вот потому они только и могут, что днём отоспаться, – резюмировала обсуждения Аристина. – Бедненькие…
– Да шут с ними, с этой беднотой, – Виктор крутил в руках предоставленную орлами карту. – Посматривайте лучше по сторонам, где-то здесь должна быть река.
Да только ничего подобного долго найти не удавалось. Прошли к тому месту, где должно было виднеться озеро, но и его не было. На его месте возвышался внушительный холм, покрытый многовековыми деревьями. Причём весь этот природный парк окружала высоченная ограда в виде металлических стержней.
– Ого! Метров пять будет, – прикинул Фериоль.
– Всё равно перелезть можно, – бравировал Додюр, млея от прикосновения к его руке женской ладошки.
– А толку? – засомневался Менгарец. – Да и заметят нас сразу.
Вдоль всей ограды с обеих сторон тянулись широкие дорожки, уложенные каменными плитами, а с той стороны и фонари стояли с частым интервалом. Мало того, по внутренней дорожке время от времени проезжали парами вооружённые всадники. Не рыцари, скорее некто похожий или на воинов княжеской дружины, или на внутреннюю охрану. Но что самое удивительное, несмотря на всеобщее веселье и праздно шатающиеся толпы изрядно подвыпивших горожан, никто из них вообще не подходил близко к ограде. Из чего только визуально можно было сделать уверенный вывод: там запретная зона, в которую вопрётся лишь умственно неполноценный.
– Наверняка Шулугар накрыли сразу, – стал рассуждать инопланетянин. – Вполне возможно, что горожане про него и не знают. Хорошо, что и мы прямо о нём не спрашивали.
– Ну а речка куда делась? – задала резонный вопрос Аристина.
– Да куда угодно её могли направить. А скорее всего, её тоже накрыли, и она проходит вон под тем проспектом.
– Так и идёт в тоннеле до самого пролива?
– Возможно. Хотя… Давайте прогуляемся до окраины. Там и определимся окончательно.
Прогулка оказалась не напрасной. Хотя и топать пришлось преизрядно. Хорошо еще, что Чаола не имела ни наружной крепостной стены, ни пропускных ворот на окраинах. Следовательно, ни спрашивать, ни уговаривать о выходе из столицы никого не пришлось. Просто за спиной остались последние строения, проспект сменился заросшей лесной чащей, вдоль которой только и вилась просёлочная дорога, чуть позже вообще перешедшая в тропинку. Пришлось сделать факелы, чтобы продвигаться по пересечённой, увитой корнями и захламлённой кустарником местности. И когда уже собирались повернуть назад, уткнулись в бетонную стену высотой три метра. Причём очень и очень старую стену, напрочь заросшую мхом и сплошь увитую вьющимися растениями. Как минимум несколько столетий за этой стеной не велось даже минимального ухода.