Капризы неба
Шрифт:
Аркадий подскочил и ещё раз перечитал записку. Бумага едва не сотрясалась между пальцами от учащённого сердцебиения. В окне он заметил летящую параллельным курсом сферу с человеком внутри. Присмотревшись, Джинин не без дикого ужаса определил в этом человеке знакомый образ. Он читал о нём в скрытых главах. Ярко-коричневый костюм, голубая рубашка и чемоданчик в руке. Это Палмер, либо очень похожий на него субъект.
Аркадий прильнул к стеклу и прокричал: «Кто ты?». Человек в сфере не слышал звуков, зато отчётливо видел побледневшее лицо в окне экспресса. Он улыбнулся и помахал рукой Аркадию. Затем
Джинин выбежал из каюты, наткнулся на стюарта и задыхающимся голосом провопил:
– На этом человеке была голубая рубашка и коричневый костюм??
– Простите, вы о ком?
– О человеке, передавшем мне этот конверт!
– Аркадий замахал им перед носом ошарашенного работника и продолжил, не дав тому ничего сказать: - Я должен связаться с доктором Ореховым! Немедленно!
– Хорошо-хорошо...
– Стюарт испугался такой прыти пассажира.
– Пройдёмте в отсек связи.
Аркадий настоял, чтобы «пройдёмте» было изменено на «побежимте». Страх, как холод, легче переносится в движении. Но в отсеке связи потянулись минуты томительного ожидания. Как назло, главврача ещё не было на месте, но удалось связаться с ним по личному номеру, оставленному вместе с визиткой.
– Док, я только что видел Палмера, пролетевшего в сфере, и получил от него записку!
– Аркадий Александрович, это вы?
– Орехов, казалось, был удивлён ничуть не меньше.
– Я, кто же ещё? Не думайте, что я спятил или что-то в таком роде, я действительно видел Палмера! Сейчас зачитаю вам то, что он...
– Так, молодой человек, это уже не смешно!
– Удивление Орехова резким скачком трансформировалось в раздражение.
– Мне хватило вашего спектакля в кабинете. Вы вошли в роль и потерялись в ней?
– Но у меня есть записка...
– А, чушь! Вы могли сами её написать. Если вы не дурачитесь, а верите в то, что говорите, дела ваши плохи. Боюсь, тогда придётся подыскать для вас соответствующее учреждение.
– Я не болен, док!
– По воплям Аркадия в это бы не поверил ни один сторонний наблюдатель.
– Ваш дед тоже считал себя настоящим Гленом во время провалов. Бьюсь об заклад, для него эта вера была искренней.
– Причём здесь он?
– Вероятно, вы чересчур плотно занялись изучением высланных мной материалов. Теперь я начинаю жалеть, что поспособствовал развитию ваших безумных идей.
Аркадий вспомнил очень важный момент и поспешил его озвучить:
– Стюарт видел Палмера! Он сможет описать его.
– Простите, кого?
– Работник экспресса всё это время стоял хоть и в стороне, но внимательно следил за разговором, точнее, за репликами Джинина.
– Человека, который передал мне конверт.
– Аркадий удивлённо посмотрел на коренастого мужчину в тёмно-синем жилете. А он ли принёс ему послание?
– Очевидно, вы что-то напутали.
– Стюарт покрутил головой.
– Я не видел человека в коричневом костюме и уж тем более не приносил вам никакого конверта.
Повисло неловкое молчание. Даже доктор Орехов молчал, ожидая реакции Аркадия. И он её дождался.
– Может, его принёс ваш коллега? Если честно, я не запомнил лица.
– Этот сектор обслуживаю исключительно я, - вежливо объяснил
– Вряд ли сюда спустился бы кто-то другой. Даже если бы потребовалось что-то передать, в первую очередь мой коллега сделал бы это через меня.
«Вот так выглядит театр абсурда со сцены, - промелькнуло в голове Аркадия.
– Поздравляю, у тебя главная роль в спектакле».
– Вот видите, Аркадий Александрович, о чём я и говорю.
– Эта фраза промелькнула уже в динамике.
– Предлагаю вам успокоиться, по прибытии подышать в порту свежим воздухом и незамедлительно приобрести билет на наш остров.
Джинин тщетно пытался что-то сказать, причём, сам не осознавая, что именно. В результате получилось единственное внятное слово «Зачем?».
– Я чувствую свою ответственность за исчезновение вашего деда, ведь он находился в санатории под моим личным контролем, - разъяснил доктор.
– И всё, что сейчас происходит с вами, может являться следствием душевных переживаний по этому поводу. Я хочу помочь.
– Но...как вы мне поможете?
– Для начала проведу реинкарнацию ваших воспоминаний за последние три месяца. Вероятно, в какой-то момент для вас стёрлась граница между настоящей жизнью и миром скрытых глав. В своей практике я встречал нечто подобное. Случай не столь опасный, как деперсонализация или провалы в прошлое, но всё же проблему лучше решать безотлагательно.
Мысленно Аркадий уже смирился с участью пациента и нацепил на себя полосатую пижаму. Но тут же вспомнил про послание. Разве мог он написать его сам себе? А почему бы и нет? И в придачу выдумать пролетающего мимо Палмера. Всё это в стиле душевнобольных. Верно сказал доктор, они ведь тоже принимают всё за чистую монету и искренне верят в происходящее.
– Аркадий Александрович, вы меня слышите?
– Да-да. Хорошо, док, вы правы, лучше разобраться со всем этим незамедлительно и с помощью науки.
– Отлично. Уже жду вас.
Конец связи, до свидания здравый смысл, да здравствует безумие. Ещё один неосторожный странник пленён в липкой паутине фальши. Вот так всегда, смотришь или читаешь, как сотни людей вокруг сходят с ума, и думаешь, что тебе-то подобное не грозит. А в один незаурядный момент обнаруживаешь, что смотрел и читал про самого себя.
Примерно так оценил ситуацию Аркадий. Бросив недовольный взгляд на ни в чём не повинного стюарта, он поспешил в расположение своей люксовой каюты. За окном монотонно раскинулся тёмно-синий ковёр. Его поверхность была столь гладка, будто некто аккуратно разгладил все складки гигантским утюгом.
– Это мёртвый штиль, - проговорил Джинин и взял лежавшую перед ним книгу.
Без видимых на то причин (явление, в ряде случаев именуемое интуицией) он осознал, что ключи к разгадке его ложных (или настоящих) видений могут скрываться как раз на страницах этого тома. Но сколько ещё раз стоит перечитать роман, чтобы обнаружить в нём потайные комнаты со скелетами? Да и причём здесь вообще он, Аркадий Джинин? Да, внук автора книги, но не более того. Ведь вся история это взаимоотношения двух воплощений одной души в соседних временных периодах. Да и то, взаимоотношений скорее косвенных, нежели прямых. Какая роль могла быть отведена не связанному ни с чем потомку?