Капризы неба
Шрифт:
– Я могу поставить вам запись нашей беседы, - предложил Орехов.
Сыщик с радостью согласился и устроился в удобном кресле. Во время просмотра радость на его лице сменилась сначала удивлением, затем нервозностью. Очевидно, он не совсем понимал, о чём шла речь. В конце концов, не дожидаясь превращения экрана обратно в стену, он встал и жестом попросил главврача остановить воспроизведение.
– Вам не интересно?
– удивился Орехов, который смотрел запись с куда большей заинтересованностью.
– Нет, потому что мне всё ясно - парень явно псих, помешался на этой истории и так далее.
– Детектив поправил костюм и направился к выходу.
– Я пришлю к вам человека, дело надо в любом случае закрыть. Но это не мой профиль, знаете ли. Поэтому...всего доброго, док.
Сыщик
– Да, док, вы внимательнее изучите его слова, повадки и так далее, - сказал сыщик.
– Любые данные помогут следствию, - Он вышел из кабинета и быстрым шагом направился к лифту.
– Вот уж эти психи. Даже исчезают, сводя с ума следствие.
Морской вокзал Владивостока в этот день напоминал густонаселённый квартал мегаполиса - сотни людей спешили в разных направлениях, но преимущественный поток устремлялся к трапу круизного лайнера «Эклиптика». Не сказать, что появление такого судна являлось для Владивостока редкостью, но и обыденностью пока стать не успело.
Шум прибоя легко терялся в хаосе голосов, но Глен не слышал ничего, кроме любимой музыки в своих «Сеннхайзерах». Он поднимался по трапу, словно находясь в каком-то параллельном мире. Ни воодушевления от предстоящего круиза, ни волнения от участия в конкурсе рассказа о сновидениях, ни вообще какой-либо озабоченности бренными тяготами существования. По обыкновению он плыл по течению реки, но плыл как бумажный свёрток в закупоренной бутылке - не соприкасаясь с окружающей действительностью, а существуя в своём персональном мирке.
– Для писателя жизненно-важно посвящать основную часть своего времени написанию книг, продумыванию сюжетов, иными словами, он постоянно должен жить в ирреальности, - объяснял он Косте Ракову после случайной встречи на палубе.
– Разве что иногда можно вернуться, чтобы перекусить.
– Отличная идея!
– подхватил Раков.
– Я дико голоден. Составишь компанию?
Они зашли в кафе на нижней палубе и заняли первый свободный столик. К ним тут же подошла соблазнительная официантка. Глен невольно задержал на ней взгляд. Тёмно-русые волосы были аккуратно заплетены в две косички и спадали на гладкую загорелую шею. Она что-то проговорила, но Глен уловил лишь движение её сочных губ. Глаза цвета морской волны окатили и пленили его, как во время шторма море пленяет крохотные судёнышки. Впервые в жизни его так увлекло нечто реальное, да ещё и живое.
– Молодой человек, вы будете что-нибудь заказывать?
– повторно спросила она у Глена уже после того, как Костя Раков надиктовал ей свой перечень.
– А...номер вашего телефона есть в меню?
Она ни капли не смутилась, а лишь слегка улыбнулась. Очевидно, привыкла к подобным вопросам.
– Зачем вам мой номер? Во время круиза он недоступен, а после... нас уже будут разделять сотни морских миль.
– Это вы так намекаете, что нам стоит использовать эти три дня по максимуму?
А вот теперь она смутилась.
– Заказывайте уже что-нибудь, молодой человек.
– Глен, - представился он и всмотрелся в бэйджик на её груди.
– А вы Вероника? Я буду вишнёвый сок.
– И всё?
– Да. Остальное придётся заказывать не по меню.
Она не стала записывать заказ Глена в блокнот, дабы не находиться возле их столика лишние секунды.
– Минуту назад ты расписывал мне, как важно такому пернатому писателю как ты абстрагироваться от реальности для продуктивной работы, - сказал Раков.
– Как выяснилось, достаточно просто поставить перед тобой красивую девушку, и ты забудешь про свою установку.
– У меня странное ощущение, что я её где-то видел, - Глен продолжал смотреть на Веронику, которая что-то шепнула на ухо своей коллеге - пухленькой блондинке.
– Дай угадаю - в эротических фантазиях?
– Тогда бы я вспомнил.
Блондинка с именем Натали принесла два стакана сока.
– Ну вот, возвращайся в ирреальность со спокойной совестью, Веронику ты не заинтересовал, - усмехнулся Раков и отпил свой апельсиновый.
–
К вечеру, когда лайнер «Эклиптика» уже устремился в Японское море, ничего не изменилось. Попытки Глена завести более плотное знакомство с официанткой Вероникой ни к чему не привели. Во многом из-за её парня, якобы жившего в Испании и тут же окрещённого Гленом фантомом. Вполне разумное сомнение, учитывая, как часто девушки придумывают таких фантомов и ставят их в качестве стены между собой и потенциальным ухажёром. Версия Кости отличалась от Вероникиной, он считал, что у Глена просто-напросто внешность, с которой противопоказано подходить к противоположному полу и пытаться познакомиться. В конце концов, не имея своей чёткой версии, Глен решил на время оставить попытки и развеяться в компании новых друзей. Ещё в кафе он познакомился с подругой Кости Раей, удивившей фокусом с предсказанием будущего. Затем они встретили ещё нескольких молодых литераторов, участников конкурса издательства «Боги иллюзий», организовавшего всё мероприятие. Глен тут же оценил потенциальных соперников. Гену Хромова, несмотря на звёздное имя, он к таковым не причислял, скромную девушку Карину тоже. С самоуверенным субъектом по фамилии Усмаков всё обстояло сложнее - он действительно мог оказаться талантливым писателем, в то же время за напыщенностью и бравадой не всегда скрывается соответствующее содержание. Рая Райс не воспринималась всерьёз ввиду своей неопытности, ну а Костя Раков списывался со счётов по умолчанию. Глен всегда считал себя лучше в плане писательского мастерства, к тому же, Раков не отличался яркой фантазией, столь необходимой для данного конкурса.
Компанейский вечер плавно перетёк в ночь. Все стали расходиться по каютам.
– Проведаешь официантку?
– спросил Раков. Даже в полумраке Глен разглядел его фирменный прищур.
– Нет, уже поздно. Хочу поразмыслить над своим рассказом, может, грядущий сон вдохновит меня на неожиданный поворот в концовке, а то я до сих пор не уверен в ней.
– Ответ в стиле классического ботаника. Какая дискотека, у меня уроки!
– Да ладно тебе, у нас ещё три дня.
– Ну-ну.
Глен улёгся на кровать, не снимая рубашки и джинсов. Он потушил свет и наслаждался открывающимся через окно видом звёздного ночного неба. Он не заметил, как задремал, думая, что заместитель главного редактора явился к нему в каюту по-настоящему, а не во сне. Иван Богданович поинтересовался о готовности конкурсного рассказа, которому Глен присвоил рабочее название «Мёртвый штиль». Ведь завтра все конкурсанты должны представить свои работы для жюри, победителя ожидал шикарный приз, но какой именно - не разглашалось. С финалом у Глена возникли трудности, он написал худо-бедно достойный вариант, но надеялся изменить его. И, как это часто бывает, решив внести незначительные корректировки, он перекроил всю идею. Но пока что в мыслях, гораздо важнее было сделать это на бумаге, ведь именно в таком виде жюри принимало работы.
Глен подскочил после часа яркого и насыщенного хитрым сюжетом сна. Ему даже не пришлось ничего додумывать, в очередной раз идея легла на белое полотно, словно подкинутая и воплощённая неким внутренним творцом, имевшим связь с разумом Глена. Ему оставалось лишь записать всё. А с этим у него никогда не случалось проблем, литературным языком он владел как рыцарь мечом. Или как Месси мячом.
Черновик был готов к четырём часам утра. Правка началась в полпятого после двух бокалов вермута и плитки шоколада. Первым делом Глен изменил название - «Мёртвый штиль» превратился в «Стереосон» (во-первых, ближе к тематике конкурса, во-вторых, ближе к непосредственному содержанию текста).
– О чём твоя стряпня?
– спросил за завтраком Константин. Несмотря на наличие сна, он выглядел куда более уставшим и сонным по сравнению с Гленом.
– Про издательство, способное отправлять людей в написанные произведения, а так же вытаскивать из них придуманных героев.
Раков с печальным видом размешал сахар в чашке чая.
– Хоть бы раз придумал что-нибудь новое. И как это вяжется с темой сновидений?
– Очень просто: главный герой мог через контролируемые сны проникать в свои и чужие рассказы, - объяснил Глен.