Капуцины
Шрифт:
Куда важнее для Дагана было сейчас разобраться в собственных мыслях, потому что он чувствовал, что несколько запутался. Казнь капитана произвела сильное впечатление и на ее организатора, как бы он ни старался выглядеть бесстрастным там, на аварийной палубе.
– Может, не стоило убивать его? – размышлял Даган, меряя шагами каюту. – Он ведь уже получил свое, когда я всадил ему в глаз осколок. Можно было и не выкидывать его за борт. Поддаться на уговоры Илуша там, у лазарета. Все равно его уже вытащили из капсулы и он в любом случае сдох бы. Забавно, я его почти жалею – а ведь вчера он меня жутко бесил. Да,
Почти убедив себя в собственной миролюбивости, Даган и думать забыл, какие чувства обуревали его сперва в общей столовой, а потом на пороге лазарета. Теперь он был твердо уверен, что действовал исключительно в силу обстоятельств и не мог поступить иначе. Да что там – любой бы на его месте поступил так же.
Но довести сеанс самоуспокоения до конца ему не удалось. Просто не успел, потому что в дверь каюту постучали. Недоумевая, кто бы это мог быть, – ведь Бахалу было ясно сказано, что в его услугах пока не нуждаются, а из остальных членов экспедиции вряд ли кто сейчас был расположен к беседе с князем, – он осторожно приоткрыл дверь.
По ту сторону стоял охранник, и Дагану это понравилось. Выходит, Бахал нашел способ и свои непосредственные обязанности выполнить, и своему хозяину не докучать. Все-таки иногда и у этого бугая случались приступы сообразительности.
– Чего долбишься? – спросил Даган почти ласково.
– К тебе Илуш прорывается, владетель, – охранник, ожидавший куда более прохладного приема, ободрился, услышав приветливый тон князя. – Говорит, что у него очень важный разговор.
Ну, конечно, Илуш. Из всех обитателей «Шторма», исключая охрану, только он по своей воле мог бы явиться к Дагану. Что ж, и это было немало. Если уж советник взял на себя роль посредника, значит, должен был общаться и с противной стороной. Значит, у него можно было выведать, какие настроения царят в лагере недавних смутьянов и какие планы они строят.
– Пропусти его, – разрешил Даган. – Я поговорю с ним.
Охранник отступил на шаг и, приглашающе взмахнув рукой, пропустил Илуша в каюту князя.
Тот вошел, осторожно косясь на Дагана, как на странного и опасного зверя. Ничего подобного за ним прежде не наблюдалось, и князь усмехнулся – так подействовали на советника события нынешнего дня. К добру была эта перемена или к худу, он пока не мог сказать, но, если она коснулась всех членов экспедиции, то, пожалуй, что и к добру.
– Что привело тебя ко мне, советник? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно жестче.
– Я хочу поговорить с тобой о будущем, владетель.
Это прозвучало так наивно и расплывчато, что Даган не смог удержаться
– Я не пророк, Илуш. И не знаю ни одного человека, кто мог бы предсказывать будущее.
– Могу тебе в этом помочь. Хочешь, скажу тебе, что будет не далее, чем через месяц? Будет бунт.
– И кто же взбунтуется?
– Команда.
Даган дернул щекой.
– А тебе не кажется, Илуш, что бунт уже был – сегодня? И что я его усмирил?
– Сегодня ты посеял семена раздора, владетель, – Илуш грустно покачал головой. – Совсем не стоило казнить Хаддада.
– Я бы и не казнил, не выступи эти смутьяны против меня!
– Нужно было найти какой-то путь к примирению, князь. С этими людьми тебе предстоит провести еще три месяца. И сейчас они обозлены. Ты стал угрозой для каждого из них. И они постараются устранить угрозу. Чем быстрее, тем лучше для них.
– Значит, вот какое настроение у смутьянов? Спасибо, что предупредил.
– Я не знаю, какое у них настроение, владетель. Просто это в человеческой природе – любой ценой стараться избежать опасности. А в замкнутом пространстве «Шторма» им легче легкого будет избавиться от тебя. Взять под арест или вовсе убить.
– Вот еще, – хмыкнул Даган. – Мне кажется, ты сильно перегибаешь палку. Не забывай про Бахала и гвардейцев. Они для того и существуют, чтобы отводить от меня удары.
– До поры, до времени. Рано или поздно кто-нибудь из них допустит оплошность или вовсе предаст, и ты окажешься в руках недовольных. Что сможет сделать Бахал, когда ты станешь заложником?
Даган задумался. Какой-то резон в словах советника, безусловно, был. Вот только князь был уверен, что угроза сильно преувеличена. Тем не менее, он спросил:
– Что ты предлагаешь?
– Нужно немедленно поворачивать домой. Возможно, еще не поздно. В Угарите ты будешь в безопасности.
– А как же груз для Хлойи? Мы ведь стали великой торговой державой именно потому, что всегда выполняем условия договора.
Илуш прикинул что-то в уме и кивнул:
– До Хлойи осталась неделя ходу. Можно доставить груз туда, а потом сразу уходить в Угарит.
– Значит, ты уверен, что за эту неделю ничего не случится? Меня не захватят?
– Совсем не уверен. Но, если соблюдать осторожность, если Бахал заставит своих людей внимательно следить за всем и вся, то неделю можно будет продержаться. К тому же я могу постараться убедить команду, чтобы она соблюдала лояльность – ведь нам нужно доставить на Хлойю капуцинов, а люди их очень уважают…
– Капуцины! – Даган и думать забыл о них. – Это с них все началось, Илуш! Стоило им появиться на судне, как все пошло наперекосяк. Они приносят несчастье.
– Не говори так, владетель! Ты ничего не знаешь о капуцинах. Как они могут приносить несчастье, если все считают их талисманами?
– Значит, испорченные талисманы! Протухшие. Спроси у Хаддада – много они ему помогли, когда я втыкал в его глаз ножку бокала? И эти люди находятся сейчас на «Шторме», когда от них определенно нужно держаться подальше!
– Владетель, ты не прав! – Илуш заговорил с горячностью, которой не позволял себе никогда, даже в те дни, когда его отношения с юным князем были самыми теплыми. – Если капуцины не помогли Хаддаду, значит, просто не имели возможности сделать это!