Карачун 98

Малиновский Алексей Фёдорович

— Неа, — печально вздохнул я.

— Ну дак — замок-то магический. Ты хоть залупу туда сунь, а толку не будет! — заржал второй, видимо посчитал, что это удачная шутка. Дегенерат средневековый!

— И что делать? Как отсюда выбраться-то? — спросил я.

— Как-как, отсидишь сколько дали и выйдешь, а пока на вот — пожри, — первый открыл специальное окошко в решетке и просунул ко мне поднос с едой.

На подносе красовались три блюда: миска с какой-то субстанцией, по цвету и запаху напоминающей свежую дрисню, на второе

два куска хлеба, измазанных в бурой грязи и на десерт — чай с жирным желто-зеленым харчком, креативно украшенный чьими-то лобковыми волосами. Аппетит пропал на чисто.

— Слышь, ребята, а за что я вообще задержан? — поинтересовался я.

— Как за что? — удивился страж. — Экстремизм!

— Какой еще нахуй экстремизм? Вы вообще такого слова знать не должны! — разозлился я.

— Дык это, утаивание ценного ресурса! Коня тобишь! Оно ж тварь уникальная, размножения требует! А ты единолично заграбастал! Нельзя так! Теперича пять лет тут сидеть, — ответил первый.

— И на твитторе ты султана пидором обозвал! — поддакнул второй.

— Твитторе? — еще больше удивился я.

— Ну это у нас доски с объявлениями так называются. На твитторской площади стоят, в честь героя войны против конфедератов названа. — объяснил один из стражей.

— Да я до вашего твиттора даже дойти не успел! — возмутился я. — Ну да хрен с ним, что ваш султан — пидор итак понятно. Лучше скажите, где мои спутники?

— Дык это, коня-то в салтанские конюшни увезли ужо. А девку придурошную в карцер — она майору рот порвала и фингалы под оба глаза поставила, — расплылся в улыбке страж.

— Это она умеет, — хмыкнул я. — И где говорите ваш карцер?

— Да прямо под нами, на нижнем подвальном, там самые страшные твари сидят: маньяки-убийцы, каннибалы, насильники, иноагенты и несогласные с фальсификациями выборов, — ответил первый страж.

— И даже один мужик, имя которого нельзя называть! У-у-у, страшный человек! — шепнул второй.

Когда стражи ушли я, аккуратно вылил принесенный ужин в парашу и принялся обдумывать план побега. Замок говорите магический? Открыть не возможно? А хер вам — на каждую хитрую жопу найдётся свой

хер с болтом

отбитый бард!

Глава 13

Побег из курятника

Господь явил нам чудо! Человек исчез, как пердёж на ветру!

Побег из Шоушенка

Прождав пару часов и убедившись, что нового обхода стражи не будет до самого утра, я подкрался к решетке и начал тихо напевать прямо в замок:

Ты устала быть покорной, Ты устала быть рабой, Жить надеждой иллюзорной, Отвечать на жест любой.

Дверь начала мелко дрожать, из ее шарниров потекла густая чёрная смазка. Я продолжил:

Барабанит по стеклам

Дождь, как-будто живой, Ты опять одинока, Открой, открой, открой.

С металлической решетки осыпалась ржавчина, что-то заскрипело напоминая горький женский плач.

Жизнь идет где-то за стеною, А ты в плену пустоты. О, как жаль, но всему виною Мечты, мечты, мечты.

Ты пыталась стать жестокой, Стать прозрачной словно лед, Недоступной и далекой И живущей без забот.

Двери начали скрипеть по всему тюремному коридору, жердочные уркаганы забеспокоились.

Барабанит по стеклам Дождь, как-будто живой, Ты опять одинока, Открой, открой, открой.

В этот момент что-то громко щелкнуло, но открылась разумеется не моя камера, а соседняя. Идрисов «отбитый бард»! (

а блять, это не та книжка

) Из нее тут же высунулся хмурый уголовник со шрамом через всю неаапетитную рожу.

— Слышь мужик, один не сбежишь, тут стражи дохрена, давай всех выпустим, — шепотом проговорил я, надеясь на сознательность уркагана.

Уголовник на мгновение задумался, почесал в грязной немытой репе, вытащил из волос то ли блоху, то ли клопа и с аппетитом сожрал. Видимо ужин оказался не достаточно калорийным — выживают бедняги, как могут!

— Ключи должны быть у выхода с этажа, — наконец разродился он и отправился на поиски.

Спустя долгих полчаса он вернулся с думая связками ключей и подобрав нужный отпер мою дверь.

— Спасибо, — я принял вторую связку и пошел открывать камеры по левой стороне. Уголовник же взялся за правую.

— Слышь мужик, обратился я к шрамированному, а ты не знаешь такого — Ламор зовут? Дельце у меня к нему… — многозначительно произнес я.

— Как не знать? Знаю! На нижнем этаже она, больно буйная! — хмыкнул он.

Она? Опять что ли баба? Надеюсь эта хоть страшная, а то Клёпа к ней приревнует и порвет раньше времени…А мне еще эту сюжетку дегенеративную выполнять нужно! Всё эти Идрисовы ученые!(

блять, опять этот урод в текст лезет. Кто это вообще такой?

)Нет бы выдать мне портативный планетарный уничтожитель, а они какой-то херней маяться заставляют!

Через пять минут все уркаганы, кроме одного покинули свои камеры. Последний забрался на самую верхнюю жердочку и прижал свою объемную задницу к стене. И как только отрастил такую?! Стоящие рядом мужики весело обсуждали будущее анальное изнасилование и сыпали мудреными проктологическими терминами. Пришлось их обломать.

— Некогда херней страдать, у нас тут побег вообще-то! Пусть живет, — выкрикнул я.

— Н-е-е-т! Так дела не делаются, это не по понятиям! — заявил авторитетный урка с наколотыми на голых плечах синими восьмиконечными пенисами.