Карамболь

Нессер Хокан

Роот размышлял, борясь с маленьким кусочком ветчины, застрявшим между двумя зубами нижней челюсти.

— Почему его сегодня нет на работе?

— Кого? — спросил Брандт.

— Клаусена, конечно.

— А его нет? Ну, откуда мне, черт возьми, знать? Наверное, у него выходной. Или еще не поправился. У него ведь был грипп, это заблуждение — считать, что достаточно быть врачом, чтобы иметь иммунитет против любых..

— Он исчез, — перебил его Роот. — Не найдется ли у вас объяснения получше?

— Исчез? —

удивился Брандт. — Ерунда. Ни за что не поверю. Не может же он просто взять и исчезнуть?

Роот уставился на него и доел бутерброд, несмотря на то что кусочек ветчины по-прежнему торчал между зубами.

— Остальные ангелы… из вашего маленького клуба… кто-нибудь из них может знать Клаусена получше?

Доктор Бранд вытащил очки и снова их надел.

— Возможно, Смааге.

— Смааге? Не будете ли вы так любезны дать мне его адрес и телефон?

Брандт достал маленький блокнотик, и через несколько минут Роот получил данные всех членов. Он взял из сахарницы кусок сахара, размышляя над тем, как поблагодарить доктора за помощь.

— Ясно, все, — сказал он. — Полагаю, вам уже пора идти рожать… не смею вас больше задерживать.

«Ангелы Верхаутена? — подумал он. — Тьфу, черт».

— Спасибо, — сказал Рейнхарт. — Спасибо за помощь, директор Хаас.

Он положил трубку и с мрачной усмешкой посмотрел на Морено.

— Рассказывай, — попросила та. — Мне кажется, я замечаю на лице ищейки некоторое удовлетворение.

— И не без оснований. Угадай, кто заходил в четверг в банк и забрал двести тысяч?

— Клаусен?

— Не в бровь, а в глаз, цитируя одну из его жертв. Зашел в отделение на Кеймер Плейн сразу после обеда и снял все. Наличными! Ты слышишь? Даже двести двадцать тысяч… все кусочки треклятой мозаики встают на место.

Морено задумалась.

— В четверг? — переспросила она. — Сегодня вторник.

— Сам знаю. Одному черту известно, что произошло и куда он подевался. Но мы объявили его в розыск, и рано или поздно мы его схватим.

Морено прикусила губу с сомнением на лице.

— Я в этом не так уверена, — сказала она. — Для чего ему понадобились деньги?

Рейнхарт несколько секунд поколебался, не отрывая глаз от трубки.

— В банке он наплел историю о какой-то яхте. Довольно прозрачно… конечно, собирался заплатить шантажисту.

— Ты считаешь, он заплатил? — спросила Морено. — Тогда почему он исчез?

Рейнхарт недовольно уставился на горы кассет, по-прежнему лежавшие у него на письменном столе.

— Просвети меня!

Морено немного помолчала, покусывая карандаш.

— Если он решил заплатить, — проговорила она, — и действительно заплатил… то какой ему смысл сбегать и прятаться?

Вероятно, произошло что-то еще. Не знаю, что именно, но это кажется нелогичным. Во всяком случае, не может быть, чтобы он просто заплатил и все. Господи, двести тысяч ведь огромная сумма.

— Двести двадцать, — пробормотал Рейнхарт. — Ты, конечно, права, но как только мы его поймаем, у нас появится и объяснение.

В дверь постучали, и появился Роот с шоколадным пирожным в руке.

— Спокойствие, — сказал он. — Хотите послушать про акушера и ангелов?

— Почему бы и нет? — вздохнул Рейнхарт.

Рооту потребовалось пятнадцать минут, чтобы пересказать разговор с доктором Брандтом. Слушая его, Рейнхарт делал заметки и затем велел Рооту разыскать остальных «братьев», чтобы добыть побольше общей информации о Питере Клаусене, а также о его поступках в последние месяцы.

— Постарайся подключить Юнга и де Бриса, — добавил Рейнхарт, — чтобы вы смогли управиться до вечера. В первую очередь, естественно, этот Смааге.

Роот кивнул и вышел. В дверях он столкнулся с Краузе.

— У вас есть время? — поинтересовался Краузе. — Я тут сегодня проверял одну информацию.

— Правда? Что за информация? — спросил Рейнхарт.

Краузе сел рядом с Морено и с некоторой обстоятельностью открыл большой блокнот.

— Утром позвонил Ван Вейтерен и дал наводку, — сказал он.

— Наводку? — с недоверием переспросил Рейнхарт. — Комиссар позвонил тебе и дал наводку?

— В общем-то, да, — ответил Краузе, невольно выпрямив спину. — Он всячески подчеркивал, что это, возможно, не так уж и важно, но я все-таки провел кое-какое исследование.

— Ты можешь перейти к делу или тебе сперва надо дать мороженое? — поинтересовался Рейнхарт.

Краузе откашлялся.

— Дело касалось одного имени, — сказал он. — Невеста Эриха Ван Вейтерена… то есть Марлен Фрей… нашла имя на записке, о которой забыла нам рассказать. Явно пару дней назад.

— Что это за имя? — нейтральным тоном спросила Морено, прежде чем Рейнхарт успел снова перебить стажера.

— Келлер, — ответил Краузе. — Пишется, как слышится. Только фамилия на маленькой записочке. Эрих, судя по всему, записал его в спешке за несколько дней до смерти, и в адресной книжке его нет. Как бы то ни было, в телефонном каталоге Маардама значится всего двадцать шесть человек с фамилией Келлер, их я и проверил… хотя бы потому, что этого хотел комиссар. Хм…

— И?.. — спросил Рейнхарт.

— Я думаю, один из них может представлять интерес.

Рейнхарт склонился над письменным столом и заскрежетал зубами.