Карамелька. Отыщи меня в своей памяти...

Янг Лив

– Забыл, – выдыхает он останавливаясь. – Я установил три кнопки вызова в квартире на всякий случай. Одну в ванной, вторую на кухне, третью в спальне.

– Зачем?

– Если вам понадобится помощь, когда меня или Германа Юрьевича не будет поблизости, вы всегда сможете вызвать меня из комнаты охраны.

– Неплохо, – я согласно кивнула.

– Какие планы на сегодня?

– Тренировка, студия, Лия, дом.

– Понял, принял, – выдает он, подтягивая ко мне ближе тарелку с тостом авокадо и скрэмблом. – Жду распоряжений.

Егор

тут же выходит в гостиную, оставляя меня на террасе в одиночестве, собираться с мыслями и приводить настроение в более менее соответствующее началу дня.

Этот засранец всегда знает, чем меня задобрить. Но есть не хочется от слова «совсем». Понимаю, что позже пожалею о своем решении, но выпиваю только кофе, наслаждаясь тишиной.

Мира...

Тренировка проходит совсем не так, как того хотелось бы Михайловскому.

Сил не хватает выложиться даже на семьдесят процентов от необходимого.

Антон ворчит, а я старательно закусываю губу, выслушивая обоснованные претензии.

Хочется пожалеть себя и разрыдаться, но вместо этого я грублю и огрызаюсь с парнем, который за четыре месяца сумел поставить меня на ноги и научил обходиться без посторонней помощи с бытовыми мелочами, о которых я и мечтать не могла сразу после операции.

– Что происходит? – не выдерживает он, отвязывая ремни от моего личного ежедневного орудия пыток. Переношу вес на подлокотники тренажера, крепко хватаясь за поручни. Сил практически не осталось. Он видит, как трясутся предплечья от слабости и осторожно помогает сесть в кресло. – Опять не спишь по ночам?

– Сплю, – по-детски обиженно закусываю край губы, глядя на него исподлобья.

– По синякам под глазами заметно, – фыркает он. – Ела что–то сегодня? – киваю. – Сил нет вес даже на руках держать, как ты можешь выстоять полтора часа занятия?

– Я устала, – отвожу взгляд.

– Я понял, – терпеливо выдыхает. – Давай наберем Германа Юрьевича, пусть забирает тебя домой.

– Не звони ему! – цепляюсь за руку с телефоном. – Не сегодня.

Антон обеспокоенно присаживается на корточки передо мной.

– Мира, в чем дело?

– Он… – лихорадочно соображаю, чувствуя себя нашкодившим ребенком. – У него важная встреча. Вернется поздно.

И отмазки такие же по–детски глупые.

Молчит, внимательно всматриваясь в наполняющиеся слезами глаза.

– Егор? – предлагает наконец, выдавливая из себя.

Киваю, быстро смахивая скатившиеся соленые дорожки с щеки.

Антон качает головой, крепко сжимая мои пальцы в своей руке, другой набирая номер Назарова. Быстро переговорив с ним, вновь переключает внимание на меня.

– Что происходит? – под этим взглядом хочется спрятаться под одеяло.

– Я в порядке, честно… – пытаюсь подобрать правильные слова. – Просто сегодня такой день…

­– Какой? –

не сдается он.

Поджимаю губы, опуская взгляд в пол.

– Ведешь себя, как ребенок.

– Знаю…– выдыхаю, как полнейший идиот виновато таращусь на пальцы своих рук.

– Завтра приедешь?

Киваю.

– Тебе нужно выспаться.

– Обещаю сегодня быть больше на свежем воздухе, – успокаиваю его. – Завтра буду бодрой, оптимистичной и более выносливой.

– Ловлю на слове, – улыбается парень, помогая собрать вещи в спортивную сумку.

* * *

Смотрю на бушующие волны с бетонной дорожки променада.

Старательно закрываюсь от проникающих в голову мыслей, но они настойчивым молоточком выбивают по кирпичику из построенной брони… Заполняют сознание постепенно… Вспышками странных картинок, ощущений… Пробираясь мерзким червём и выбивая из реальности окончательно, погружая в воспоминания.

Не помню деталей той ночи. Сколько бы ни пыталась, сплошная пустота.

Лишь несколько картинок… и погода… такая же мерзкая, как и тогда.

Перед глазами темное лобовое стекло, забрызганное дождем и двигающиеся в такт дворники с характерным звуком. Яркий свет фар встречной полосы все ближе и ярче, ослепляет… Криков нет… Лишь боль и всепоглощающий страх…

– Что ты здесь делаешь? – дергаюсь как от удара током, чужого прикосновения, выбираясь из собственной ловушки.

Горский… Голос хмурый, как и взгляд его хозяина. Чувствую себя накосячившим ребенком, глядя на мужчину, темной скалой нависшего надо мной. Почему он так влияет на меня?

– Доктор велел дышать свежим воздухом, – глупо отчитываюсь перед ним, закутываясь поплотнее в полы пальто.

– Где Белов? Ты здесь одна?

Не знаю, что ответить, лишь виновато пожимаю плечами.

Мелкий моросящий дождь болезненно бьет в лицо колючими иголками, сметаемый сильным ветром, заставляя неметь кожу от холода.

– Егор приедет через час… – чувствую, как щиплет нос, а глаза продолжают слезиться. –Курсы закончились, и я решила слинять на набережную.

– Ты не ответила на вопрос, – взгляд темный и пронзительный, заставляющий виновато съежиться. – Где Белов? И почему ты здесь одна?

Ее взгляд пустой и полный отчаяния.

Хочется сгрести Миру в охапку. Обнять крепко, укутать одеялом и отпаивать чаем с любимым лимонным джемом. Но вместо этого смотрю на нее, крепко сжав кулаки в карманах, пытаясь выяснить, где носит Белова, и почему она снова одна в такую погоду сидит на набережной.

– Его не будет…– отводит взгляд к линии побережья, наконец выдыхая причину своего плохого настроения. – Сегодня мой День Рождения…

О чем вообще речь?

Ее день рождения пятого июня, и я не задумываясь могу назвать эту дату в любое время суток.