Карантин
Шрифт:
— Запиратор… — разнеслось в толпе, замершей от представшего зрелища и ужаса, будто бы излучаемого этим существом.
И все присутствующие — даже суровые судьи, даже мстительный инквизитор — чувствовали эту подавляющую волю энергию, призванную в этот мир лишь для одной цели: подавлять чужую свободу.
И карать.
В чернильном силуэте, там, где должны были быть глаза, сверкнули две огненные прорези. Фигура нависла над приговоренными, замершими от непреодолимого страха.
Один лишь маг оставался спокойным.
— Я чувствую, как тает Барьер… — донесся откуда-то утробный,
Впервые Гильза почувствовал, что пересекает границу миров помимо своей воли. Страшная, беспощадная сила схватила его, как щенка — и швырнула в бездну.
Это было странно, неприятно, пугающе.
Словно сама смерть поцеловала его в душу…
Но вот перед глазами мелькнули и стали обретать твердость силуэты домов, изгибы знакомых улиц. И если это была казнь — то самая нелепая, и, может быть, лучшая казнь на свете.
Он снова был дома.
И никто не знал, что вместе с приговоренными и теми, кто решил составить им компанию, на Землю проникло еще одно существо.
Часть четвертая
Сбой связи
1
Нельзя сказать, что возвращение было радостным.
Первое, что встретило в Москве — это удушающая жара и небывалый, давящий смог. Поначалу Гильза не мог даже понять, где находится: определить улицу было непросто. Люди вокруг выглядели подавленными, некоторые были в больничного вида масках. Они выныривали из вязкого тумана и вновь исчезали в нем, машины ползли медленно, слепо подсвечивая дорогу тусклыми фарпми. Казалось, замедлилось само время, словно и здесь постарались прожорливые хронофаги. Все это несло на себе какой-то сюрреалистический оттенок постапокалипсиса. Не верилось, что все это происходит в Москве, а не в каком-нибудь жестоком чужом мире.
Группа странно одетых людей замерла посреди тротуара. Прохожие медленно обтекали их, не обращая внимания на этот островок неподвижности. Может, дело было в заклятье невидимости, что умел налагать Талерон — а может, люди просто устали удивляться.
Им было не до этого. Мало того, что удушливый смог разъедал глаза и горло. Невидимый, но от этого не менее опасный, враг с той же неуклонностью разъедал души…
Маг обвел взглядом туманный пейзаж и произнес:
— Я чувствую вокруг хаос и зло. В этом мире темные силы вырвались на свободу…
«Неужто, это из-за Маятника?!» — подумалось Гильзе.
И тут он с кристальной ясностью осознал леденящий душу факт: ключ вместе с драгоценным Сердцем Маятника остался там.
За Барьером.
Он просто потерял его. И что бы сейчас ни произошло с Землей — виноват в этом будет он сам…
Он даже не помнил, как оказался в детективном агентстве. Хитрук притащил туда всю благополучно «казненную» компанию и теперь королем восседал на своем любимом месте.
Детектив успел умыться, побриться и переодеться, и теперь являл собой полную противоположность недавнему образу бродяги и пропойцы. Он облачился, наконец, в отутюженные брюки, коричневые растоптанные штиблеты и рубашку в клеточку, сомнительной, впрочем, расцветки. Сидя в своем огромном
Древний вентилятор с надрывом гонял душный воздух. Но все же, здесь, в подвале, было несколько прохладнее и намного комфортнее, чем на улице.
Не успели странники перевести дух, как из приемной послышались отчаянные вопли. Крики перешли в звуки чего-то падающего и бьющегося, следом громыхнула и распахнулась дверь.
В кабинет пробивался какой-то плешивый толстяк с красным от натуги лицом. Старикашка-ассистент тщетно пытался оттащить его назад.
— Пустите! Пустите меня к нему! — истерично кричал толстяк.
— Не положено! — занудливо вещал ассистент. — Вам назначено? Вам не назначено! А у нас прием по записи!
— Да впустите вы его, Степан Игнатич! — крикнул сыщик.
Старикашка отпустил нежданного посетителя и с обиженным видом произнес:
— Простите, но я действовал по вашей же инструкции, Иван Одинович!
Детектив приложил руки к груди, воскликнув:
— Степан Игнатич, вы самый надежный ассистент в мире! Благодарю за бдительность! Отдыхайте!
Дверь в кабинет закрылась. Толстяк стоял, по-прежнему, набычившись, безумное выражение не покидало его лица. Мокрая от пота рубашка неряшливо вылезла из мятых брюк, кое-где не хватало пуговиц.
— Детектив, я ваш давний клиент, — прохрипел он. — И мне снова нужна ваша помощь…
— Что-то я вас не припомню, — прищурившись, сказал Хитрук.
— Да, конечно, — пробормотал посетитель. — Я же сменил личину. По вашей собственной рекомендации.
— Ах, вот как… Значит, так было нужно.
— Именно так! Так же, по вашей рекомендации я некоторое время скрывался, опасаясь расправы…
— Да, да, я вас вспомнил. Гильдин, верно?
— Да, я Гильдин! Я спрятался здесь, на Земле, был, как говорится, вне доступа… И вот, на днях я узнаю про Барьер…
Нижняя челюсть толстяка задрожала — и он вдруг упал на колени, пополз по полу к столу детектива. Попавшийся на пути Гильза отпрянул. Следопыт смотрел на происходящее удивленно и брезгливо, маг — спокойно и с некоторым интересом.
— Я не могу! — захлебываясь слезами, запричитал толстяк. — Я не могу оставаться взаперти! Мне страшно!
— Как это — взаперти? — не понял Хитрук.
Похоже, он сам опешил от этой истерики.
— Он не может долго оставаться в одном и том же мире, — пояснил Талерон. — Это такое свойство его расы.
— Поймите, любезный, — как можно вежливее заговорил детектив. — Я не могу снять Барьер. Я сам был бы рад, но…
— Выпустите меня отсюда!!! — вдруг бешено заорал толстяк, вскочил на ноги, подался вперед. — Я хочу убраться прочь из этого проклятого мира! Немедленно!
— Да не могу я, поймите меня правильно…
— Я убью вас! — возопил толстяк и с неожиданной для своей комплекции прытью бросился через стол, протягивая толстые пальцы к горлу детектива.
В тот же миг Талерон резко выбросил вперед руку. Глаза резанула ослепительная синяя вспышка.