Каратель
Шрифт:
Должен быть уверен, что она бьет изо всех сил, не притворяясь. Должен быть уверен, что в моей защите нет брешей, которые она видит, но не трогает, оставляя на будущее, чтобы неожиданно ударить, когда представится какой-то шанс спастись… Тех брешей, которые она могла найти, используя приемы гривастой суки и которые та гривастая тоже может нащупать…
Я должен был взять от Дианы все, что она способна дать… но этого было слишком много. Слишком!
Первый яростный нахрап – превратился в цепкие, осмысленные удары, и с такого расстояния мне их было не выдержать, слишком
Я отпустил ее голову, оттолкнулся от нее:
– Все! Хватит! Все!
Но она не уходила. Она все еще была во мне. Слишком близко… Слишком сильная, чтобы я сам мог вытолкнуть ее…
– Что же я слышу? – Ее голос звенел от злости. – Всего лишь слова? Последнее прибежище слабых?
Ее холодные щупальца не давили, но танцевали на краю сознания, на обломках моей защиты, то и дело сминая мои ощущения, когда я пытался заново собрать свой боевой букет… И выдергивая из памяти то одно, то другое – оттуда, где я не разрешал ей бывать…
– Хватит, Диана…
Я попытался встать и упал обратно на стул. Тело меня не слушалось. Она играла ощущениями от моего тела так же, как эмоциями в моей голове…
Все-таки я поднялся. Отшагнул.
Шаг. И еще.
Здесь она была слабее. Здесь я мог ее вышвырнуть из себя.
Да она уже и не сопротивлялась. Сама схлынула.
– Щ-щенок… – процедила она сквозь зубы.
Может быть. Но, по крайней мере, брешей у меня нет.
Во всяком случае, таких, которые легко найти. Даже используя приемы и подходцы той гривастой чертовой суки. Уже три дня, как я показал их Диане. И до этого мы с ней были бок о бок сколько дней.
– Кусачий щ-щенок… – повторила она, как сплюнула.
Но уже успокаивалась. Смотрела прищурившись, с презрением, но без ярости.
– Зачем вы это сделали, Влад?
Она коснулась затылка, проверяя прическу. Подтянула локон и переколола шпильку.
Я оттащил стул прочь от нее. Подумал и вообще не стал на него садиться. Отошел на свое старое место, в противоположный конец стола.
– Приручить, привязать, перетянуть… – сказал я. – У вас столько словечек, Диана… И сколько из них я еще не знаю? Простите, Диана, но мне очень уж хотелось поглядеть на вас без кисеи хитроумия.
– Простить, значит… Прощать ли? – вдруг улыбнулась Диана. Постучала ноготками по столешнице, высоко подбрасывая пальцы, в театральном раздумье. – Только за действительно хороший ужин. Настоящий. Без полуфабрикатов, без холодных объедков, без…
– А вот это вряд ли. Ужина у вас, скорее всего, сегодня вообще не будет…
Диана вскинула бровь:
– Вот как? Мстя моего господина будет ужасна?
– Как бы из вашего господина из самого не сделали крольчатину в винном соусе…
Она моргнула. Что-то сообразила, и шутливая маска на ее лице растаяла.
– Так вы сегодня?..
Я принес ей из «козленка» галеты и банку тунца. Для себя – Курносого, со смазкой и ветошью. Пока она ела, я чистил его, стараясь не касаться стали правой рукой. Только через ткань.
Ела она не спеша. Доев, просто сидела, сложив руки, глядя на меня.
Но я все
– Вы словно ждете чего-то, Влад…
Я дернул плечом, не прекращая полировать.
Жду… Разумеется, жду!
– Если я не вернусь, – сказал я, – к вам придет кто-то другой из нас.
Помолчал, давая ей самой поймать намек. Так оно будет живее.
Она прищурилась.
– И?..
Но я уверен, что она все прекрасно поняла и сама. Я кивнул ей.
– И он не будет играть с вами в фехтование. Лучше меньше, да надежнее.
– И что же будет? То, что вы мне показывали?
– Именно.
– Но чего же вы от меня хотите?
Я молчал. Ждал.
Слишком хорошо я помнил, как спас меня маленький подарочек Дианы, то воспоминание Ники, которого она так стыдится, и которое с таким удовольствием бы забыла, и которое так неосторожно дала подсмотреть кому-то из своих приятельниц – бывших приятельниц. Может быть, это была даже не Диана… Может быть, Диана получила это через вторые или третьи руки. А может быть, как раз от своей Карины? Кто-то же должен был превратить то почти лысое пугало с горбом, в гривастую красотку с атлетическим телом?.. Кто-то из жаб.
Диана улыбнулась, но в ее улыбке была только грусть.
– Ах, вы хотите еще одну соломинку… Но, боюсь, у меня больше нет для вас соломинок. Ни одной.
Ну да, как же…
Я пожал плечами:
– Как знаете, Диана.
– Да поймите же, Влад! – вдруг вскинулась она. Ее глаза блестели, а в лице проступило что-то жесткое. – Это не игра, это жизнь. В ней все не так, как хотелось бы. В ней нет спасительных соломинок на каждый случай. Нет тайных тропок, которые подскажет добрая волшебница, нет черных ходов, известных только счастливому герою…
Я тер титан, стараясь не касаться его правой рукой.
– Водопой… – проговорила Диана. – Вы будете атаковать ее не дома… Это какой-то город?
Я кивнул.
– Тогда возьмите побольше пуль.
Я хмыкнул:
– И это все? Спасибо… – Я покачал головой. – Нет, в том городе она бывает редко, прирученных у нее там от силы двое или трое. Да и те не совсем слуги, а так… краешком. Вроде раздвоения личности.
– Все же вы не понимаете… – покачала головой Диана. – Дело не в прирученных, Влад. Это вы делите людей на слуг и невинных. Это вы готовы убивать первых и выводите из игры вторых. Но не Ника. – Диана вздохнула. – Возьмите побольше пуль, Влад.
Я хмыкнул. Опять хитрит моя милая цепная сучка?
– Не пугайте, Диана. Мы все равно будем атаковать. А что рядом с городом и людьми, только помешает ей. Вы же не любите шум чужих сознаний. Все вы. И Ника тоже. Она тоже живет вдали от всех одна – только ее слуги рядышком, затихшие коконы на паутине… Если рядом окажутся чужие люди, они будут ее только отвлекать. Помешают ей сосредоточиться на нас. Это поможет нам, а не ей.
– Возможно… А возможно, и нет. – Она помолчала. – Все-таки возьмите побольше пуль… если вы в самом деле хотите убить ее. Если действительно хотите спасти того, кто вам, кажется, так дорог…