Кардонийская рулетка
Шрифт:
— Спасибо.
— Это мой долг, мессер.
Адиген улыбнулся:
— Тогда принеси бутылочку вина, Теодор, мне тоскливо читать о чужих приключениях на трезвую голову.
— Оскару? Взыскание?!
— И предупреждение о неполном служебном, — добавил Френк. — Сегодня приказ выйдет.
— Что он натворил?
— Ты разве не слышала? — Предвкушая веселый рассказ, второй пилот радостно потер руки. — Помнишь, его крылу звено «умников» досталось?
— Конечно.
Кира скорчила гримасу: она надеялась, что пополнение придет к ней, но начштаба уважил просьбу старого
— Вчера вечером ребята закончили выделять машины, и Оскар отправился принимать работу.
«Выделять» на сленге паровингеров означало нанесение на фюзеляж воздушного корабля соответствующих эмблем: бригады, эскадрильи, крыла и личной метки экипажа. Первые три картинки считались уставными, а вот последнюю паровингеры лепили от души, украшая машину в соответствии со своим позывным или видением прекрасного. Оскаленные пасти жлунов, игральные карты и даже пикантно наряженные девушки — командование традицию чтило, закрывало глаза на вольности, и ребята не стеснялись.
— Лейтенант Клео под кабиной физиономию стыра изобразил. Все как положено: синяя кожа, бородавки, длинный нос, зеленые волосы; у него позывной — «Водяной», вот и постарался. А Оскару почему-то не понравилось, он возле паровинга остановился и пальцем тычет: «Что это за харя торчит, а?», а из фонаря как раз бригадир Хоплер высовывается: «Коммандер, это вы о ком?» — и понеслась ругань. Ты ведь Хоплера знаешь — ему только повод нужен, чтобы разораться.
— А что бригадир в кабине делал?
— С внезапной проверкой притащился.
— Не повезло Оскару.
— Ага.
Кира улыбнулась и чуть подалась вперед — ей показалось, что на горизонте появилась подозрительная точка.
Высота сто пятьдесят метров, скорость сто пятьдесят лиг в час, другими словами, «полтора на полтора» — любимый режим морских паровингеров. Когда Банир добр, а в небе ни облачка, крылатая лодка скользит по лазурной глади неба, словно огромная птица, и только мерный гул моторов напоминает о том, что паровинг создан из мертвого металла.
— Астролог?
— Приближаемся, коммандер.
Рабочее место бортового астролога находилось сразу за кабиной, а потому ответ прозвучал мгновенно.
— Я знаю, что приближаемся, Ронни, — недовольно заметила девушка. — Мне нужен доклад, а не сообщение.
— Семьдесят минут.
— Поняла.
Кира посмотрела на часы, прикинула, что на цель — главный остров Валеманской группы — они выйдут к расчетным десяти утра, и привычным движением поправила выбившийся локон. Инструкция предписывала пилотам обязательно надевать плотные кожаные шлемы, но летом паровингеры ими пренебрегали — слишком жарко, вот непослушный локон и развлекался, периодически падая Кире на глаза. Девушка не любила гладко зачесывать волосы, не раз получала нагоняй за легкомысленные прически, но упрямо стояла на своем. А вот уставной, со множеством карманов, комбинезон Кира застегивала полностью, не желая отвлекать экипаж от служебных обязанностей.
— Хорошо идем, — заметил Френк.
— Пока, — уточнила Кира.
— Надеюсь, не просто так слетаем.
— Я тоже. — Девушка помолчала, после чего добавила: — Надеюсь.
Информацию о том, что к Валеманской группе направляются неизвестные корабли, на базу Северный
Однако об этом они говорили всю дорогу, и тема надоела.
— Скоро День Конфедерации, — робко произнес Френк.
— Я помню, — ровно ответила Кира.
Торжественное мероприятие в Офицерском собрании, включающее в себя скучные речи: умеренной длины — от Хоплера, краткую — от начальника штаба и монотонную бредятину болтуна-губернатора. Затем вручение медалей и знаков отличия — штабные любят подгадывать награждения к праздникам, возможно — объявление о получении каким-нибудь счастливчиком очередного звания и только после этого — бал. Вот его-то не избалованные светскими мероприятиями офицеры ждали с нетерпением.
— На бал пойдешь?
— Конечно.
— С кем?
Френк догадывался, с кем — с тем же, с кем и в прошлый раз, однако не мог не попытаться. Приглашения сыпались на Киру уже неделю, и девушка удивлялась робости второго, никак не решавшегося затеять разговор. В принципе, Френк был славным парнем: хороший пилот из хорошей семьи с хорошими перспективами, но… Но был мужчина, в присутствии которого сердце девушки начинало биться чаще, и этот фактор перевешивал все.
«В нашей семье не принято вмешиваться в сердечные дела детей, — сказал отец, когда Кире исполнилось шестнадцать. — Я буду требовать от тебя многого, научу быть сильной, упорной и, если нужно, — жестокой, потому что ты — моя наследница и в жизни тебе придется быть сильной, упорной, а если обстоятельства потребуют — жестокой. Но мужа ты выберешь сама, поскольку дома ты должна быть счастлива».
Кира знала, что впереди ее ждет непростая жизнь, и замуж не спешила. Дотянула до двадцати трех — остаться старой девой не боялась, предложений хватало, — зато нашла мужчину, рядом с которым ей действительно хотелось быть.
И потому вопрос Френка девушка проигнорировала. Едва заметно, уголками губ, улыбнулась и попросила:
— Возьми управление, хочу кофе попить.
— Уже, — отозвался второй, опуская руки на штурвал.
Френк понял, что Кира решила «не услышать» его предложение, и попытался зайти с другой стороны:
— Говорят, на праздник приедет адмирал Даркадо.
— В наше захолустье? — Девушка как раз отвинтила крышку термоса и стала аккуратно наливать горячий кофе в металлическую кружку. — Сомневаюсь.
Северной базу Кадар назвали не ради красного словца — гарнизон располагался на краю архипелага, и высшие штабные заглядывали в него не часто. Киру это вполне устраивало, а вот офицеры чувствовали себя забытыми. В их понимании настоящая жизнь бурлила исключительно вокруг Тахасы и служба на дальней базе не шла в зачет карьерному росту.