Кареглазка и чудовища
Шрифт:
Именно из-за лабиринта с множеством входов и возникло название — Город Тысячи Дверей.
****
Крылова была права. Работы было — непочатый край, куда уж ставить спектакли. Пока Александр Борисович вместе с Валериком проводили ультразвуковое обследование Лилит (так нарекли мать монстров), Елена Ивановна вместе с Зоей наперегонки гоняли в центрифуге образцы вещества из ампулы, попеременно секвенируя генетический материал. Результаты требовали времени, но кое-что предварительное было. По лицу Кареглазки было понятно,
— Что-то не так? — мимоходом спросил я у Бергман. Она многозначительно покачала головой.
— Пока не знаем. В основе субстанции вирусный материал. Так и должно быть, раз это вакцина. Но что-то не сходится.
Я попытался обдумать ее слова, ничего не сообразил, и сделал единственный вывод — нечего заморачиваться. Поэтому на перерыве я хорошо отъелся, благодаря Ашотовне, и отблагодарил ее воздушным поцелуем. А что? Елена Ивановна не является любовью всей моей жизни. Красотка, аж дыхание захватывает — да. Но внутри — обычная баба. Вредная, неверная, эгоистичная.
А Наталья — она всегда доступна. Еще чуть-чуть, и я вторгнусь в ее пределы, поваляю башни и растерзаю бастионы, заполонив внутренние дворы своей белой ордой. Ашотовна в который раз послала подальше взвод вояк, также возжелавших добавки. «А ему почему можно?!» — обиделись они. «У него реабилитация. Парень только с больницы. Что не понятно?» — отрезала армянка, раз и навсегда ставя точку в этом вопросе. Характер, конечно, у нее жесткий, скандальный. Не няша, сразу вам скажу.
Когда я вернулся с обеда, то понял, что Елена Ивановна никуда не уходила — она попила чай с запеканкой, и продолжала корпеть над тайной Ковчега.
— Эй, Менаев! — окликнула она, когда я проходил по коридору в чулан, чтоб подремать после чревоугодия. — Мне нужны твои глаза.
— А больше ничего не нужно? — я придал голосу легкую дерзость. — Уши, к примеру, — я повернулся, показывая ухо, которое она кусала. Очевидно, девушка поняла намек, так как покраснела, но в руках себя удержала.
— Нужно, чтоб ты начал просматривать те записи с камер наблюдения.
— Сто часов?!
— Немного позже тебе помогут Зоя с Валерой, — она устало провела по лбу ладонью, медленно опустив ее на глаза. — Может, и я смогу что-то глянуть.
Я оперся о дверной проем, поглаживая живот, который требовал лежбища.
— Смотри внимательно, пожалуйста, — продолжила она. — Обращай внимание на даты, названия, что происходит. Заведи тетрадь, и помечай там все. Подписывай просмотренные диски. Мы должны узнать, что это, и зачем оно понадобилось Артуру.
Я причмокнул, брутально улыбнувшись краем рта.
— Лады. Только, чур, я буду первый, когда ты будешь искать замену мужу?!
— Тебе мало приключений на задницу? — Кареглазка шикнула, прижав палец к губам. — Иди, кавалер!
Мне показалось или в ее глазах действительно загорелись
****
К вечеру мерцание монитора сводило меня с ума. Множество видеороликов довольно плохого качества. Контрольно-пропускной пункт один, второй; огромные снежинки, заваливающие «глаз» видеокамеры; проливной дождь, накрывающий монотонный поток зонтов, входящих и выходящих из неизвестного учреждения. Мужчины и женщины: в белых халатах и деловых костюмах — и даже в летнюю жару упакованы по дресс-коду. Легковые и грузовые машины, курсирующие туда-сюда с удивительной скоростью — мне пришлось включить ускоренное воспроизведение.
Иногда я ставил на паузу или отматывал — к примеру, когда в одном из грузовиков заметил клетки с животными. Признаюсь, я вряд ли обратил бы внимание на это, если бы не реакция Цербера — он залаял. «Что, узнал — сородичей-уродичей?» — ухмыльнулся я, и решил изучить этот фрагмент. Пришлось поднапрячься, чтоб рассмотреть зверушек в клетках и понять, что это именно собаки, а не другая живность.
Еще раз через КПП прошла делегация из ребят в одежде свободного стиля. Они входили с микрофоном и видеокамерой на штативе — наверное, журналисты. На микрофоне логотип — «ТВН». Похоже на какое-то региональное телевидение.
Еще один момент меня испугал. Это была запись, где привезли мальчика. Он был на коляске, лысый и истощенный, словно что-то съело его изнутри. Я сначала даже подумал, что на коляске притащили труп, но потом ребенок открыл глаза — он вылупился прямо в видеокамеру, прямо на меня. Может, это больница? Я не был уверен.
Все наблюдения я записывал в тетрадь, и порядком устал. Оно только кажется — смотри и черкай, а на самом деле, если отнестись ответственно, то и рука отвалится, вслед за мозжечком.
Пришли Антонов с Бергман, взяли по диску и блокноту, и разошлись по углам, к своим компьютерам. Не знаю, что они смогут увидеть, если на тех дисках окажется видео такого же типа, как и у меня. Валерон в качестве аналитика вызывал дикий скепсис, да и Зойка не подавала особых надежд — я, конечно, не расист, но бабы не сильны в аналитике — им интуицию и чувства подавай. Физиология у нас разная.
Валеридзе все же пытался что-то увидеть, прищурившись и вспотев. Визуально было видно, как его мозг пыхтит над невыполнимой задачей. А я решил передохнуть.
— Да на что оно нам сдалось? Да, Валерямба? — навис я над ним. — Ковчег найден — и кому есть дело, что на этих видеозаписях и откуда они? — я выразительно осмотрел Зойку с головы до ног.
Боль от предательства Кареглазки еще терзала меня, мысли о ней неотступно следовали за мной, но я знал — лучший способ отвлечься, это замутить с какой-нибудь барышней. Молоденькая Зоя подходила — есть все атрибуты женственности, еще и симпатичная, хоть и носатая. Правда, гонору до черта. Тупица с чувством собственной важности.