Карьера
Шрифт:
Мне не хотелось сообщать, что вчера я с ней встречался, тем более, что мне уже известно о подобном развитии ситуации. А потому я произнес только:
— Ты очень умен, Джерри. Сперва — я, потом — Лиззи…
— Это называется «семейный подряд», Нед. Ты же знаешь, насколько наш бизнес семействен, как мы заботимся друг о друге. Кстати, я заметил твои фотографии в газетах и на телевидении.
— Что?! — только и смог я произнести.
— Ну, не совсем фотографии. Скорее, фоторобот. Ну ладно, я полетел. Приятно тебе провести в Далласе время.
Как только Шуберт повесил трубку,
Пришлось подождать десять минут. Сюжет о Петерсоне был третьим по счету.
Диктор рассказывал об «интригующих новых фактах, выявленных при расследовании смерти Теда Петерсона, одного из руководителей компьютерной фирмы «Джи-Би-Эс», погибшего ночью в среду под поездом Метро-Норт при переходе железнодорожного переезда в Оулд-Гринвиче, штат Коннектикут».
— С места трагедии Мэри Шипли, корреспондентка первого нью-йоркского канала. Мэри?
В кадре появляется Мэри Шипли. Все такая же худощавая и напряженная. По-прежнему стоящая на фоне проезжающего через Оулд-Гринвич поезда, при виде которого мой пульс учащается в два раза.
— Фред, — говорит Мэри Шипли, — с каждым днем появляются всё новые и новые тайны, окружающие гибель руководителя компьютерной фирмы Теда Петерсона. Теперь полиция штата Коннектикут сообщает, что вскрытие показало серьезную интоксикацию покойного в ночь гибели под колесами поезда. По словам медэксперта из Стэмпфорда, уровень алкоголя в крови погибшего почти в десять раз превышал допустимые показатели. Однако по-прежнему не ясно, сидел ли Петерсон в ту ночь за рулем.
Ранее тем же вечером видели, как он покидает отель «Хъятт-Редженси» с этим человеком…
В камере появляется составленный полицией фоторобот, изображающий мужчину за тридцать, с усталыми глазами, напряженными губами и обычным злобным выражением лица «разыскиваемого за убийство». Ниже шеи пририсованы костюм и галстук. Я видел собственные изображения и получше, а потому испытал облегчение из-за того, что сходство было трудно установить.
— …которого хотела бы допросить полиция. Белый, возраст от тридцати до тридцати пяти, песочного цвета волосы, рост около шести футов, среднего телосложения. В ночь смерти Теда Петерсона был в костюме. Его видел кондуктор в экспрессе Метро-Норт, направляющемся из Оулд-Гринвича к центральному вокзалу через час после гибели Петерсона. Полиция штата Коннектикут подозревает, что непосредственно перед происшествием механик заметил на рельсах именно этого же человека.
В кадре вновь появляется журналистка:
— Это был репортаж Мэри Шипли для первого Нью-Йоркского канала…
Выключив телевизор, я подумал: «Рискую оказаться узнанным, как только выйду из жилища. Фоторобот опубликован в утреннем издании «Нью-Йорк пост». Картинку покажут и в «Лайв эт файв. Новости глазами очевидцев», в каждой из местных программ новостей. И даже если фоторобот получился не бог весть каким, кто-нибудь непременно заметит сходство»…
Включил офисный автоответчик. Зазвучало сообщение:
— Привет, это Лиззи, звоню с высоты в тридцать три тысячи футов. Извини, что не перезвонила сразу же, но мне очень нужно побыть одной. В общем, думаю, пора обсудить,
Сперва сообщение поразило. Но тут же я понял. Лиззи прикрывает меня, чтобы казалось, будто вчера мы не виделись, на случай, если Джерри взломал мою почту или прослушивал телефон (не исключались и оба варианта, учитывая желание Шуберта контролировать всех и вся). И, поскольку я опасался, что Джерри мог записывать и разговоры по домашнему номеру, не рискуя обмениваться конфиденциальной информацией по телефону, мне оставалось лишь прибегнуть к платным переговорам.
Прежде чем выйти, надел солнечные очки и бейсболку — на случай, если кто-нибудь при моем приближении заглянет в «Пост».
Я пошел в западном направлении, остановился в корейской бакалейной лавке разменять пять долларов. Затем, обнаружив в тихом тупичке Кинг-стрит телефонную будку, набрал лос-анджелесский номер Лиззи и всыпал в автомат три доллара семьдесят пять центов мелочью. Секретарша соединила меня после почти минутного ожидания.
— Можешь перезвонить? — попросил я. — У меня только пара минут.
— Разговор займет несколько секунд, не больше. Когда будешь в Нассау в следующий раз?
— Завтра.
— Очередной вклад?
— Разумеется.
— Ну так вот, пока будешь в банке, думаю, тебе стоит заодно открыть счет на имя Джерри Шуберта.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. И у нас осталось полторы минуты. Так что, пожалуйста, хоть раз в жизни, замолчи и выслушай.
Я выслушал. Затем, через полторы минуты, Лиззи положила трубку. А я вернулся в жилище за загранпаспортом Джерри.
Найти его оказалось легко: Шуберт хранил документы в открытом ящике стола. Я пролистал страницы. Свежие отметки о въезде: Колумбия, Эквадор, Бразилия, Каймановы острова, Люксембург… но только не Багамы.
Я изучил подпись Джерри, поставленную на внутренней стороне обложки. Думал, у Шуберта окажется необычный, дерзкий росчерк — оказалось, компактная закорючка.
Примерно после двадцати попыток расписаться на чистом листе (впоследствии разорванном в клочья и смытом в туалет) я смог воспроизвести достойное подобие авторской надписи «имярек» на двух бланках, требующихся для открытия счета в Багамском Коммерческом банке. Затем заполнил бланк заявки, воспользовавшись паспортом, чтобы уточнить детали вроде даты и места рождения. И обвел кружком «Нет», отвечая на вопрос, желает ли податель заявления, чтобы банковская отчетность отправлялась к нему на домашний адрес.
На следующее утро вручил Оливеру Макгвайру заполненные бумаги.
— Значит, ваш друг, мистер Шуберт, решил открыть у нас счет? — уточнил банкир.
— Ну, если между нами, — я положил паспорт Джерри на стол банкиру, — речь идет о моем шефе. Фонд — его детище, и босс решил обзавестись надежным оффшорным хранилищем для двадцати пяти процентов от всех поступающих вкладов.
— Двадцать пять процентов? — внимательно посмотрел на меня Оливер, — весьма существенные комиссионные.