Карьера

Кеннеди Дуглас

— Просто говорили о делах. И потише, ты.

— Он говорил, между вами так и проносились искры, как на лесном пожаре…

— Ради бога, хватит…

— …и что он почувствовал, как ты излучаешь любовную пульсацию.

— Мечтать не вредно. Не пора ли тебе повзрослеть?..

— Я скучаю по тебе, черт подери. Мне не хватает тебя. Скучаю, скучаю!

Лиззи молча ждала, пока я перестану рыдать.

— Успокоился? — наконец спросила она.

— Нет.

— Нед, верь мне. Я считаю Шуберта полным уродом.

— Хорошо.

—

Но мне приходится с ним работать. И я умышленно решила с ним пофлиртовать. Поскольку, у него, как и у большинства мужиков, сразу же развязывается язык, если обнадёжить, будто у него есть шансы. И вчера днем…

— Да?

— Он спрашивал, не дружила ли я с Тедом Петерсоном и его женой.

— Прямо так и спросил?!

— Да, именно так.

— Но зачем?

— Ну, как бы невзначай сообщил, что читал в газете о гибели Петерсона, что ему известно о твоей вражде с погибшим… и как бы между делом спросил, встречалась ли я когда-нибудь с миссис Пи. Были ли у них с мужем близкие отношения, много ли она знала о его работе. Я сказала правду: никогда не встречалась ни с женой, ни с погибшим скотиной-муженьком. Но невольно призадумалась…

В трубке повисла долгая тишина. Наконец я спросил:

— Наверное, Шуберт переживает, не наткнулась ли миссис Петерсон на какие-нибудь улики, оставленные Тедом дома?

— В яблочко, Холмс.

Глава пятая

Отправиться на встречу с Мэг Петерсон на следующее утро помешали два обстоятельства. Во-первых, увиденный мной в «Нью-Йорк таймс» заголовок на третьей странице раздела «Происшествия»:

«В ЖИЛИЩЕ ПОГИБШЕГО ДИРЕКТОРА КОМПЬЮТЕРНОЙ ФИРМЫ ВТОРГЛИСЬ ВО ВРЕМЯ ПОГРЕБАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ».

Вот что говорилось во второй статье:

«Спустя всего лишь неделю после гибели Теда Петерсона на путях Метро-Норт в Оулд-Гринвиче, в его деле возник очередной поворот, названный коннектикутской полицией «крайне подозрительным». Вчера, вернувшись домой после погребальной службы, родственники мистера Петерсона обнаружили, что их дом в Оулд-Гринвиче ограбили.

По словам капитана Джеймса Хикки из полицейского департамента Гринвича, «ценных предметов ворвавшиеся вынесли из дома немного, однако тщательно обыскали помещение».

Наибольший ущерб нанесен кабинету покойного и спальне.

«Либо грабители искали что-то конкретное, — сообщил капитан Хикки в заявлении для прессы, — либо не рассчитали время и оказались вынуждены скрыться, едва заслышав возвращение скорбящей родни. В любом случае подобные действия настолько аморальны, что недостойны даже презрения»».

Поганец-Джерри! Хуже любого подлеца. Совершенно никаких принципов. Чутье не подвело Лиззи. Шуберт, опасаясь, что дома у Петерсона могут храниться компрометирующие бумаги, решил подстроить ограбление жилища, замаскированное под кражу со взломом. Хотя вместо драгоценностей и фамильного серебра прихватили настольный компьютер Теда, дискеты и документы.

Джерри с присущей ему безупречной пунктуальностью и добротой догадался назначить кражу на то время, пока семья и так называемые друзья погибшего молились над телом.

Вот, называется, и успел первым к миссис Петерсон. Джерри лишил меня и этой возможности. Во-вторых, моей встрече с вдовой помешала полиция. Примерно в девять часов утра в понедельник, всего лишь за несколько часов до назначенного времени вылета в Лос-Анджелес, в офис ко мне позвонил детектив Том Флинн из полиции штата Коннектикут. Ему «совершенно случайно довелось оказаться сегодня на Манхэттене по делам» и он был бы весьма благодарен за возможность посетить меня на работе и задать несколько вопросов о Теде Петерсоне. На мои объяснения о поездке в Лос-Анджелес, предстоящей сегодня днем, детектив ответил:

— Без проблем. Я как раз закончил кое-какие дела на Сорок Восьмой стрит. Могу появиться в вашем офисе примерно через полчаса.

— Ну, вообще-то, утром я порядком занят, — соврал я.

— Мне потребуется всего лишь пятнадцать минут вашего времени, не более, — заверил Флинн и повесил трубку, прежде чем я успел отказаться.

Детективу было лет сорок пять, даже больше. Низкорослый, жилистый, с фигурой боксера в легком весе и лицом парня с улицы. Стареющий Джимми Кегни, оказавшийся в коннектикутской провинции.

— Спасибо, что выкроили время, — поблагодарил гость, усаживаясь на стул напротив моего стола.

— Да не за что, — я изо всех сил старался, чтобы голос звучал спокойно.

— Позвольте кое-что объяснить вам с самого начала, мистер Аллен. Мы — не на допросе. И официально вы не числитесь подозреваемым. К тому же вы вовсе не обязаны отвечать. Просто побеседуем.

— Спасибо, что разъяснили.

— Работаете на себя? — поинтересовался гость, оглядев крошечный кабинет.

— В некотором роде. Я — представитель в Северной Америке международного паевого инвестиционного фонда.

— Паевого чего? — переспросил Флинн, делая пометки в блокноте.

Я вкратце изложил сущность деятельности паевых фондов, рассказал о том, как приходится ездить по стране, стараясь заинтересовать клиентов перспективными инвестициями.

Судя по всему, детектив повелся на обман:

— Кажется, когда-то вы работали в компьютерном бизнесе, верно?

— В компьютерном журнале. Я был директором по продажам на Северо-западе журнала «Компу-Уорлд».

— И когда закончилась ваша работа?

— В начале января. Издание закрыли.

Флинн сверился с пометками в блокноте:

— То есть после того, как вы избили начальника, мистера Клауса Креплина?

Я почувствовал укол страха. Мое прошлое детектив изучил тщательно.

— Да, после… э-э… столкновения с мистером Креплином, чему предшествовала продажа компании.

Мой гость вновь глянул в блокнот:

— И Креплина поместили в больницу, а вас арестовали?