Карибская тайна (др. перевод)
Шрифт:
– Убийство из милосердия! Понятно. И ты поверил в это?
Несколько секунд Эдуард Хиллингдон хранил молчание.
– Не особенно поверил, – наконец заговорил он. – Я примирился с этим объяснением, потому что мне хотелось в него поверить, потому что я был без ума от Лаки.
– А после – когда она вышла замуж за Грега – ты все еще в это верил?
– К тому времени я приучил себя к этой мысли.
– А Грег – ему многое об этом известно?
– Абсолютно ничего.
– Вот в это мне что-то не верится.
Эдуард
– Эвелин, я должен спастись от этого кошмара! Эта женщина до сих пор напоминает мне о том, что я сделал. Она знает, что я больше не люблю ее – и не только не люблю, а начинаю ненавидеть! Но она дает мне понять, что прошлое связало нас намертво!
Эвелин, шагавшая взад-вперед по комнате, остановилась и посмотрела мужу прямо в глаза.
– Вся беда в том, Эдуард, что ты невероятно чувствителен и легко поддаешься внушению. Эта ведьма делает с тобой все, что хочет, играя на твоем чувстве вины. И я должна тебе сказать, что вина, которая тяготит тебя, – это адюльтер, а не убийство. Ты чувствовал себя виноватым из-за того, что связался с Лаки, и тогда она сделала из тебя орудие задуманного ею преступления и притом смогла внушить тебе мысль, что ты разделяешь ее вину. Но на самом деле это не так.
– Эвелин… – Он шагнул к ней.
Она слегка отступила и изучающе взглянула на него:
– Это правда, Эдуард? Или ты выдумал?
– Эвелин! Зачем бы я стал выдумывать!
– Не знаю, – вздохнула Эвелин Хиллингдон. – Очевидно, я просто стала недоверчивой.
– Давай бросим все и вернемся домой, в Англию!
– Да, вернемся. Но не сейчас.
– Почему?
– Потому что мы должны вести себя как обычно. Ты понимаешь меня, Эдуард? Лаки не должна догадываться о том, что мы замышляем.
Глава 13
Смерть Виктории Джонсон
Вечер близился к концу. Стил-бэнд наконец умолк. Тим стоял в столовой, глядя на террасу. Он только что потушил несколько ламп на пустых столиках. Внезапно сзади послышался голос:
– Тим, вы можете уделить мне несколько минут?
Тим Кендал вздрогнул:
– Хэлло, Эвелин, чем я могу быть вам полезен?
Эвелин огляделась:
– Давайте присядем за этот столик.
Она направилась к столику в дальнем конце террасы. Поблизости никого не было.
– Тим, вы должны извинить меня за вмешательство, но меня беспокоит Молли.
Лицо Тима сразу же изменилось.
– Что с ней такое? – спросил он.
– С ней что-то неладное. Она кажется очень расстроенной.
– Да, в последнее время она из-за всего волнуется.
– По-моему, ей следует показаться врачу.
– Конечно, но она не желает. Она терпеть не может этой процедуры.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему она терпеть не может показываться врачам?
– Ну, – уклончиво ответил Тим, – этого многие не любят. Люди
– Но ведь вы сами беспокоитесь за нее, не так ли, Тим?
– Да, вы правы.
– Никто из ее семьи не мог бы приехать сюда к ней?
– Нет. Это только бы ухудшило положение.
– Почему?
– Видите ли, Молли никогда с ними не ладила, особенно с матерью. Они… ну, они во многих отношениях очень странные люди. И по-моему, Молли хорошо сделала, что порвала с ними.
– Молли говорила мне, – неуверенно начала Эвелин, – что у нее как будто бывают провалы памяти и что она боится людей. Это почти мания преследования.
– Не говорите так, – сердито оборвал ее Тим. – Мания преследования, вот еще! Она просто… ну, слегка нервная. К тому же многие люди, приезжающие в Вест-Индию, чувствуют себя неуютно среди цветных.
– Только не такие девушки, как Молли!
– О, у каждого свои странности. Одни люди не могут находиться в одной комнате с кошкой, другие падают в обморок, если на них упадет гусеница.
– Простите, но вам не кажется, что ей следует обратиться к психиатру?
– Нет! – возразил Тим. – Я не хочу, чтобы они мучили ее! Я им не верю! От них людям становится только хуже! Если бы ее мать оставила психиатров в покое…
– Значит, в ее семье уже были неприятности такого рода? Я имею в виду… – она тщательно подбирала слова, – ну, неуравновешенность?
– Я не хочу говорить об этом! Я увез ее оттуда, и с ней все было в порядке… К тому же эти заболевания не наследственные. Теперь это всем известно. Это все предрассудки! Молли совершенно нормальна! Просто ее испугала смерть этого мерзкого старикашки Пэлгрейва.
– Допустим, – задумчиво произнесла Эвелин. – Но ведь в смерти майора Пэлгрейва не было ничего, что могло бы кого-нибудь напугать.
– Конечно, не было. Но когда человек внезапно умирает, то это может вызвать потрясение.
Тим выглядел таким несчастным, что Эвелин охватила жалость. Она положила свою ладонь на его руку.
– Ну, надеюсь, вы знаете, что делаете, Тим, но если я могу вам чем-нибудь помочь… Я могла бы полететь с Молли в Нью-Йорк, в Майами или куда-нибудь еще, где ей могли бы оказать первоклассную медицинскую помощь.
– Это очень любезно с вашей стороны, Эвелин, но с Молли все в порядке. К тому же ей уже гораздо лучше.
Эвелин с сомнением покачала головой. Повернувшись, она медленно зашагала вдоль террасы. Большинство людей уже разошлись по своим бунгало. Эвелин подошла к столику, чтобы посмотреть, не забыла ли она там чего-нибудь, когда вдруг услышала восклицание Тима. Она быстро обернулась. Тим уставился в сторону лестницы в конце террасы. Проследив за его взглядом, Эвелин затаила дыхание.
Молли поднималась по лестнице с пляжа. Она тяжело дышала и громко всхлипывала, тело ее раскачивалось из стороны в сторону.