Карибский кризис. 50 лет спустя
Шрифт:
Были ли случаи провокаций по отношению к другим воинским частям и советским объектам на территории Кубы в то время? По моим данным – да. В частности, мне известно, что еще в самом начале объявленной на Кубе мобилизации из колонны новобранцев были сделаны выстрелы в сторону аэродрома в Ольгине, где базировались наши Ил-28.
…8 мая 1963 года меня срочно вызвали в Гавану. По прибытии в столицу я узнал, что Исса Александрович Плиев уезжает в Москву.
Отъезд И. А. Плиева вызывал разные слухи, однако по его внешнему виду было видно, что генерал болен. Тепло попрощавшись с бывшим командующим группой, я представился новому командующему –
В июне на базе соседней с нами кубинской дивизии проводились показные занятия по стрельбам. На них прибыли все высшие кубинские военные руководители во главе с министром РВС Раулем Кастро, а также генерал С. Н. Гречко с большой группой генералов и офицеров Группы советских войск на Кубе. Наш полк помогал в организации и проведении занятий.
Первым экзамен сдавал молодой темнокожий кубинский сержант. Он рассказал об устройстве ПТУРС с пусковой установкой и системе управления ракетой. Показные стрельбы было поручено произвести боевой машине, которой командовал сержант Рафаэль Эстрада Суари. Четко и грамотно доложил молодой сержант обязанности каждого члена экипажа.
Цели с бронированными щитами выставили на удалении от огневых позиций на 3, 2 и 1 километр, прикрыв их масками из сухого кустарника.
Вскоре командир дивизии дал знак, маску с дальней цели сняли и все гости увидели силуэт танка «противника». Через несколько секунд пошла первая ракета. По трассирующему следу было видно, как она поднялась метров на двадцать– тридцать выше местности. Эмоциональные кубинцы не могли сдержать свои чувства. Раздались вздохи сожаления. Казалось, что ракета безнадежно ушла в «молоко». Но перед самой целью ракета, снизившись, пронзила условный танк «противника».
Бой продолжался. Сняли маску со второй мишени. Пошла вторая ракета, опять небольшой подъем, и ракета точно угодила в цель. Та же участь постигла и третью цель, обозначавшую «прорыв танков условного противника».
Пришел сентябрь 1963 года.
15 сентября весь полк в полном составе выстроился на торжественную церемонию передачи боевой техники кубинской дивизии. В 10.00 я скомандовал: «Смирно!» На флагштоке подняли советский флаг, кубинский стяг был немного приспущен. Первым выступил генерал С. Н. Гречко, который поблагодарил весь личный состав полка за обучение кубинцев и пожелал кубинским воинам успехов в деле защиты своей Родины. Подошла торжественная минута: грянул гимн Советского Союза, и наш флаг пошел вниз, уступив место кубинскому.
Ответную речь произнес Рауль Кастро. Он напомнил, что происки империалистов настоятельно требуют от правительства Кубы принимать серьезные меры для защиты завоеваний революции.
От имени военного руководства Республики Куба мне и офицерам моего полка были вручены грамоты с теплыми словами благодарности за наш ратный труд. Эта почетная грамота хранится у меня до сих пор.
Возвращались обратно в Советский Союз мы на сухогрузе «Белецк», огромном современном судне водоизмещением 22 тысячи тонн. Капитаном корабля был Вадим Водопьянов. В твиндеках, сразу под палубой, и размещался личный состав полка. Вместе со мной на судне разместилось 900 человек.
Путешествие началось неудачно: в пути нас застал ураган «Флора», и мы вынуждены были 11 дней
Дорога была длинной, и нам, «сухопутчикам», пришлось вновь приспосабливаться к морской, не очень комфортной жизни.
24 октября 1963 года, почти ровно через год с момента кризиса, я в последний раз уже на советской земле построил свой полк и вручил всем документы. С каждым солдатом и офицером попрощался по-братски. Мы понимали, что «кубинская эпопея» навсегда останется в наших сердцах. Тогда не принято было афишировать свое участие в событиях Карибского кризиса, однако родившееся тогда боевое братство кубинцев через пару десятилетий стало прообразом боевого братства наших афганцев.
Размышления и воспоминания
О Солдате России, Великой Победе и Отечестве
Я часто вспоминаю свой мотострелковый полк в Ольгине, боевых друзей и товарищей, офицеров, солдат и сержантов. Их самоотверженность, политическая зрелость, высокие морально-нравственные качества в немалой степени способствовали успешному выполнению поставленной перед нами руководством страны задачи. Вспоминая то время, я испытываю чувство гордости за своих ребят, за проявленное ими мужество, за нашего Солдата.
Нашему полку тогда, осенью 1962 года, к счастью, не пришлось вступать в реальные бои с интервентами, морскими и воздушными десантами вероятного противника. Но мы были в постоянной готовности выполнить свой долг. И это были не простые слова!
Мне, фронтовику, прошедшему дорогами Великой Отечественной, было сложно перестраиваться на специфический «кубинский лад». Экзотические природно-климатические условия, бананы и апельсины, пальмы и океан как-то не увязывались с военной опасностью. Трудно было представить себе взрывы бомб и снарядов, надрывный гул истребителей и зарево пожаров среди буйного великолепия кубинской флоры. Да и внешний вид моих солдат был своеобразным: непривычно было командовать личным составом, одетым кто во что горазд. И все же жесткая дисциплина, порядок и воинская четкость просматривались во всем.
Вспоминаю осень 1962 года, а перед глазами встает курьезная картина: строевой смотр подразделения, личный состав которого в разноцветных рубашках движется строем, держа равнение и соблюдая дистанцию. Только бритые затылки и военная выправка говорят об их истинной специальности. И хотя все были в гражданской одежде, никаких поблажек за внешний вид я никому в своем полку не давал.
Мы выполняли ответственную и сложную боевую задачу. Родина доверила нам оружие и вверила свою судьбу. Обстановка в мире и в зоне Карибского бассейна была крайне сложной и опасной. Угроза войны была не мифическая, не гипотетическая, а вполне реальная.
А тягучими тропическими вечерами на Кубе мне вспоминались болота под Ленинградом, где я, тогда безусый командир взвода, по уши в грязи и зловонной жиже вел в свой первый бой вверенных мне солдат…
Моя жизнь и судьба неразрывно связаны с Вооруженными силами СССР, в рядах которых я прошел путь от лейтенанта, командира взвода, до Маршала Советского Союза, министра обороны СССР. Никогда не искал я для себя поблажек, никто не упрекнет меня в том, что в тяжкую годину я отсиживался в тылу, прятался за спинами других.