Карибский кризис. 50 лет спустя
Шрифт:
Прошло уже много лет с того момента, когда я написал эту статью. Многое изменилось в мире, нашей стране, Вооруженных силах. Много испытаний выпало и на мою долю. Потомки рассудят наше противоречивое время и воздадут всем по заслугам.
Но как бы ни было трудно сегодня – надо жить, решать проблемы дня текущего, создавать задел на будущее.
Мы должны гордиться своей страной, верить и знать, что лучше ее нет на свете. Если убить это чувство, словом или делом, то о каком патриотизме можно говорить вообще! А как без патриотизма можно построить армию? Как найти защитников Отечества, да и что такое сегодня оно – это наше Отечество?
Сложные все эти вопросы.
Идеал профессиональной армии, о которой так много говорят наши дилетанты и специалисты, – это наемники, «солдаты удачи», «дикие гуси». Им все равно, в кого стрелять; все равно, какие приказы выполнять; абсолютно безразлично, что защищать. Главное – плати деньги! Заплатишь больше – он бросит своего старого хозяина и перейдет на службу к тебе. Во французском Иностранном легионе платят хорошие деньги, вот и воюют парни из разных стран под французским флагом в разных уголках земного шара. Все просто.
Таков ли идеал той армии, которая нужна России? Мне думается – нет!
Даже в богатых Соединенных Штатах, где армия после войны во Вьетнаме перешла на контрактную систему комплектования, не мыслят своих вооруженных сил без идеологической, патриотической составляющей. Мощный аппарат идеологической работы следит за тем, чтобы самый последний солдат не остался не охваченным патриотическим воспитанием. Командиры и капелланы, газеты и телевидение, Голливуд и школа – все работают в этом направлении. При всем этом в американской армии денег на зарплату и всяческие льготы солдатам и офицерам не жалеют. Даже в США понимают, что послать солдата в бой, под пули и разрывы снарядов, невозможно только деньгами. Вот и прививаются солдату идеи: «Америка – прежде всего!»; «Америка – лучшая из всех стран мира!»; «Я – солдат самой лучшей армии в мире!» и т. д.
А у нас? Кто пойдет защищать Отечество, которое разбазарено и растащено Березовскими и Абрамовичами. Тратить нефтедоллары на покупку заморских футбольных клубов в то время, когда офицеры не могут прокормить семью, – разве это патриотично?
Как объяснить сегодняшнему молодому человеку, что защита Отечества – это его священный долг? Солдат ведь сегодня грамотный, газеты читает, телевизор смотрит, сравнивает и размышляет.
Солдат – прежде всего человек. А нормальный человек не может жить и служить без убеждений. И солдат должен быть убежден, что его долг – защита Родины. Без этого защитника Отечества не получится. А Родина должна в ответ проявлять внимание и заботу, относиться к своему защитнику соответственно. Как к очень важному, государственному человеку. К Солдату…
Глава 4
Эскалация кризиса
Конференция, третья сессия
Различие в подходах сохраняется
Утреннюю дискуссию 12 октября начал Серго Микоян – сын Анастаса Ивановича Микояна, советского государственного и политического деятеля, волею судьбы оказавшегося в «эпицентре» Карибского кризиса. Именно ему выпала и высокая честь, и огромная ответственность выступать в качестве связующего звена в отношениях между Н. С. Хрущевым и Ф. Кастро, между советским и кубинским руководством.
Серго
В своем выступлении С. А. Микоян напомнил собравшимся слова Анастаса Ивановича, сказанные Фиделю Кастро во время одной из их встреч: «Не ищите друзей лучше нас. Вы все равно их не найдете, потому что лучшие ваши друзья в мире – это мы». В заключение докладчик сделал вывод: «К сожалению, отец мой не мог заглянуть в будущее. Тридцать лет спустя СССР уже перестал быть лучшим другом Кубы… Таким образом, уверения моего отца в том, что СССР – это лучший друг Кубы, оказались недолговечными».
Однако интригу третьей сессии Гаванской конференции составило не насыщенное документами и фактами выступление Серго Микояна, а дискуссия вокруг так называемого бразильского послания Фиделю Кастро от 29 октября 1962 года. Американские и кубинские делегации уделили этому вопросу самое пристальное внимание.
Тон дискуссии задал Джим Хершберг из Университета имени Джорджа Вашингтона. Свое выступление он начал с признания того факта, что практически все аспекты Карибского кризиса, прежде всего весь комплекс советско-американских отношений, сегодня достаточно хорошо изучены и исследованы. Однако отношения между Вашингтоном и Гаваной по-прежнему представляют собой своеобразную «терра инкогнита». Причина этого, по мнению ученого, заключалась в том, что после официального разрыва отношений между двумя странами в январе 1961 года контакты между ними всегда были непрямыми, через посредников. Контакты, подобные упоминавшимся на этой конференции переговорам Гудвина и Че Гевары, были исключением.
Наиболее активную роль страны-посредника в 60-х годах выполняла Бразилия, всеми силами пытавшаяся убедить Вашингтон и Гавану разрешить свои разногласия мирным путем. В частности, знаменитую встречу Гудвина и Че помогали организовывать бразильские и аргентинские дипломаты.
Однако позиция Вашингтона по кубинской проблеме оставалась очень жесткой: США были заинтересованы в свержении правительства Фиделя Кастро, а не в достижении договора с ним. Вплоть до октября 1962 года Вашингтон всякий раз с порога отклонял любые посреднические инициативы и предложения Бразилии. И только в октябре обстановка изменилась. Президент Кеннеди, по мнению Дж. Хершберга, «столь отчаянно стремился предотвратить атомную войну, что в кульминационный момент кризиса он решился направить послание непосредственно Фиделю Кастро». Так как Джон Кеннеди не хотел, чтобы авторство письма ассоциировалось с политическим руководством США, было решено направить это послание правительству Бразилии, которое уже само от своего имени должно было передать его правительству Кубы. «Каждое слово в этом документе, – утверждал Джим Хершберг, – было одобрено президентом Дж. Кеннеди, фактически это было американское послание. Сегодня мне стало известно, что Фидель Кастро никогда не видел этого письма ранее. Поэтому спустя сорок лет я бы хотел вручить этот документ Фиделю Кастро. Вот то письмо, которое Джон Кеннеди хотел передать вам 27 октября 1962 года».
Профессор Хершберг не стал дословно зачитывать текст документа, ограничившись его пересказом и цитированием главных мыслей.
Первый из шести параграфов данного послания подчеркивал, что размещение на Кубе ядерных ракет ни для кого уже не было секретом. Однако этот шаг «поставил в чрезвычайно опасное положение само существование режима Кастро и благополучие кубинского народа».
Второй параграф указывал на то, что все государства Западного полушария выступают за меры, направленные на «ослабление угрозы со стороны СССР».