Карл Линней

Корсунская Вера Михайловна

Здесь Линнеус дал английскому ученому наглядный урок на тему: «Преимущество моей системы». Диллениус не соглашался с характеристиками родов растений в книге Линнеуса «Роды растений». Он получил ее корректуру в Англии и по просьбе Диллениуса дал ему прочитать.

— Нет, вы не правы. Решительно не согласен с вашими характеристиками родов. Я сам описал эти роды и считаю свои описания правильными.

— Пойдемте в сад. Растения сами скажут, прав ли я, — предложил Линнеус.

Он показывал Диллениусу растения и давал их характеристики. Они были краткие, выразительные,

точные. Диллениус не мог не признать правоту шведа и скрыть свое восхищение.

Познакомился Линнеус и с другими видными ботаниками. К сожалению, не владея новыми языками, кроме родного, он объяснялся только по-латыни, которую знал далеко не совершенно.

«Как бы то ни было, завязать интересные знакомства, посмотреть множество растений и других коллекций, всюду оставить по себе добрую память и вывезти в Гартекамп большое количество новых растений и семян — это совсем не плохо», — думал Линнеус, возвращаясь в Голландию.

Памятник другу

В самый разгар творческой работы и радостного ощущения, что для него настает пора признания и успеха, Линнеуса постиг большой удар. Его любимый друг, нет, больше, — единомышленник, Петр Артеди погиб ужасной смертью: темным вечером оступился и упал в канал.

Линнеус был в отчаянии. Только мысль об издании научных трудов покойного вывела его из мрачного состояния.

— Это мой долг перед ним! Я сам похороню моего бесценного друга. И спасу его рукописи для науки. Подготовлю к печати, издам. Мои покровители поддержат меня. Как много сделал бы для потомства мой дорогой Артеди. Умереть на тридцатом году жизни… Сколько богатых мыслей, знаний, труда уносит он с собой в могилу.

Линнеус, получив ужасное известие, немедленно отправился из Гартекампа в Амстердам, где произошло несчастье с другом.

…Артеди стоял перед его глазами как живой. Они встретились в Голландии совсем недавно и так неожиданно. Какая это была радость для обоих! Артеди только что приехал из Англии…

— Я изучал там коллекции рыб у Слоана. Это замечательно интересно. Но мне было грустно без вас, дорогой Карл, я постоянно вспоминал Упсалу, наши разговоры о реформе в науке. Что же я все о себе говорю? Это от радости видеть вас…

…Ах, Артеди… Лучший памятник — издать его книги. Клиффорт сказал: «Располагайте средствами, как найдете нужным, чтобы увековечить память вашего друга…»

…Всю ту памятную ночь после встречи они говорили о науке, общем труде. Их все соединяло: мечты первой молодости, научный поиск, горькая нужда, любовь к отечеству.

Артеди сказал тогда, что все еще не имеет средств для защиты докторской степени, задолжал за квартиру. Бедствовал все эти годы в Англии…

Сердечный добрый Артеди от души был рад, что его друг признан заграничной наукой. Ни тени зависти: «Вот ему повезло, а я пропадаю в нужде!» Он совсем позабыл о своих невзгодах в ту ночь. Они просидели до зари.

— И у тебя будет хлеб и слава! Гостеприимная Голландия не откажет Артеди, который составляет дополнение моего духа и труда. Сегодня я почувствовал крепость и силу, когда небо возвратило

мне тебя, потому что предназначены нам общие дороги. — В глубоком волнении Линнеус пожал руку Артеди, желая придать ему мужество и надежду. Тучи развеются над твоей головой! У меня уже есть кое-что стоящее. Вот в чем дело. Здесь в Амстердаме есть один очень богатый аптекарь, немец, большой любитель рыб. У него музей. — Да нет, я серьезно говорю! — вскричал Линнеус, заметив улыбку друга: «Стараешься, мол, подбодрить меня, мой славный Линнеус!» — Так вот, немец предложил мне систематизировать и описать его рыб, а то он совсем среди них запутался. Аптекарь обещает хорошо заплатить, но я не могу принять его предложения, хоть оно и сулит большие выгоды. Мне дышать некогда, — засмеялся Линнеус, — а теперь… Да кто же, кроме Петра Артеди, может выполнить эту работу!

— Вот удача! Я смогу применить свою классификацию, установить систематические группы рыб. Дам им характеристики. Распределю рыб по видам.

Ах, какое это было счастливое время для обоих друзей. Какие чудесные встречи, беседы о том, что удалось сделать, о планах на будущее…

Каждый оттачивал и проверял свои мысли, вместе решали трудные вопросы, говорили о новых книгах…

Одновременно разрабатывали свои методы описания и классификации организмов, один — для растений, другой — для рыб. Ничто не омрачало этой умной, красивой дружбы двух молодых ученых.

И как все кончилось глупо и жестоко: осенние вечера темны, а освещения в Амстердаме почти нет, и черный канал стал могилой талантливого ученого…

— Ваш друг Артеди остался мне должен, — заявил хозяин квартиры, где жил покойный. — Я не собираюсь нести убытки и в погашение долга оставлю за собой его рукописи и другие вещи. Потом продам с аукциона.

Выручил Клиффорт, давший Линнеусу деньги на уплату долгов Артеди.

Наконец-то Линнеус завладел наследством друга и начал подготовку труда к печати.

«Я теперь занят печатанием посмертного сочинения моего старого друга, Петра Артеди, в котором, если я не ошибаюсь, — писал он одному немецкому профессору, — вы увидите больше усовершенствований, чем их было сделано в ботанике за 100 лет».

В 1738 году труды Артеди о рыбах в пяти томах вышли из печати, — так Линнеус увековечил память друга в науке. Артеди считают отцом ихтиологии — отдела зоологии о рыбах.

Последняя зима в Голландии

Однако постоянное и крайнее напряжение в работе дало о себе знать. Осенью 1737 года Линнеус почувствовал, что, несмотря на княжескую роскошь в доме Клиффорта, здоровье его расстроено. В Голландии его труды высоко оценили. Его систему голландские ботаники приняли; труды издавали так много и быстро, как он и мечтать не мог в Швеции. Ему сделали заманчивые предложения:

— Вы можете поехать за счет правительства на мыс Доброй Надежды, чтобы обогатить Голландию африканскими растениями.

— Нет, для меня, уроженца Севера, тропический климат не годится, — ответил Линнеус.