Карл Линней

Корсунская Вера Михайловна

Студенты молчали. Жюсье подождал и снова поставил свой вопрос.

— Итак, никто не может назвать родину этого растения? Сделаем анализ признаков его строения — и тогда получим правильный ответ. — Бернар Жюсье уже собрался сам проделать анализ признаков растения, чтобы по ним наглядно для всех определить его происхождение.

Вдруг из глубины комнаты какой-то незнакомец звучно сказал по-латыни:

— Facies americana, — и продолжал по-французски: — Physionomie americaine. [3]

3

Облик

американский.

Пораженный Жюсье взглянул в его сторону и, простирая к нему руки, воскликнул:

— Tu es Linnaeus, [4] — а потом повторил по-французски: — Vous etes Linne, — и направился к гостю.

Все слушатели расступились, и ученые обменялись рукопожатием.

Жюсье оказал Линнеусу самый радушный прием. Показал Королевский Сад, познакомил со всеми видными французскими ботаниками, организовал научную экскурсию в Бургундию и пригласил участвовать в ботанической экскурсии со студентами в окрестностях Парижа.

4

Ты Линнеус (лат.).

Молодежь задумала проделать и с Линнеусом одну из своих шуток, предложив ему назвать растение, которое ими было заранее повреждено.

Линнеус возвратил растение студентам и сказал:

— Или бог, или господин Жюсье может назвать его.

Трудно предположить, чтобы такой знаток флоры действительно не мог сказать, что за растение ему дали. Скорее всего он хотел выразить таким образом свое уважение к Жюсье и показать, что отдает ему пальму первенства.

Во Франции работы Линнеуса знали и приняли его с большим почетом. Но под любезным приемом таилось скрытое недоверие, чувствовался настороженный холодок к предлагаемым новшествам.

— Новая система? Так ли уж она нужна науке? Правда, этот странный швед становится теперь всюду знаменитым. Однако…

Несмотря на все знаки внимания и любезность французов; избрание в Королевскую академию в качестве иностранного корреспондента и даже предложение стать академиком, с переходом, разумеется, в подданство, — Линнеус понимал, что во Франции к его реформам относятся сдержанно. Не то что в Голландии! Там его даже почтили титулом — и в шутку и всерьез — князя ботаников!

Да, теперь в Швеции, Упсале, все будет по-другому. Он возвращается домой признанным ученым, с европейским именем!

За это время он «написал больше, открыл больше, чем кто-нибудь другой до него за всю свою жизнь». У него вся жизнь впереди. Ему тридцать один год, его ждет любимая девушка, ждет счастье и работа, работа…

Надо во многом дополнить «Систему природы» и другие сочинения. Каждое из них необходимо снова и снова пересмотреть. Уже есть новые мысли, новые факты. Он будет поддерживать переписку с заграничными друзьями… создаст свою школу из молодежи. Какое счастье иметь учеников, чтобы и они в своих трудах проводили предложенные им реформы. Будут ли у него последователи? Конечно, будут.

Вероятно, что-нибудь найдется для него в Упсальском университете: у него диплом в кармане, столько печатных трудов! Что теперь Розен?

Его происки ничего не будут стоить, если он и начнет их снова. На первое время есть некоторые сбережения, а там… там все устроится хорошо; с ним будет не только ботаника, но и Сара-Лиза…

Довольный и гордый собой, Линнеус спешил на родину, к невесте, к отцу и друзьям.

Глава IV

Реформы в науке

…написал больше, открыл больше и сделал крупных реформ в ботанике больше, чем кто-нибудь другой до него за всю свою жизнь.

Линней

Нить Ариадны

Стояла уже глубокая осень… Северное море встретило небольшое парусное судно неприветливо, как и всех, впрочем, в эту пору. Бури, яростный ветер сильно потрепали его. Наконец, поврежденное, нуждавшееся в ремонте, оно пристало к шведским берегам.

Усталый, но счастливый возвращением Линнеус поспешил в Стенброхульт повидаться с отцом. Рассказать ему обо всем, передохнуть в родном доме и приняться за устройство дел.

Пока он занят этим, расскажем подробнее, в чем состояла реформа, которую он хотел провести в науке.

…Когда-то на берегу острова Крита стоял, по поверьям древних афинян, огромный мрачный дворец — Лабиринт, построенный знаменитым греческим архитектором Дедалом. Тот, кто входил в него, без конца кружил по бесчисленным залам и переходам и никогда уже не мог выбраться на белый свет. Запутанный план дворца неизбежно приводил несчастного к центру, где жил людоед Минотавр, чудовище с головой быка.

Критский царь, победив афинян в войне, наложил на них жестокую дань. Каждые девять лет они должны были выбирать семь девушек, самых прекрасных, и семь юношей, самых сильных, и привозить на остров Крит в жертву чудовищу.

Тогда афинский царь, юный Тезей, сказал:

— Я отправлюсь вместе с другими, убью Минотавра и навсегда освобожу свой народ от страшной дани.

Его мужество, красота и отвага пленили красавицу Ариадну, дочь критского царя, и она придумала средство спасения. Ариадна пришла к Лабиринту и стала у входа в то время, как прибыли обреченные на гибель молодые люди.

— Возьми клубок ниток, — шепнула она Тезею и научила, как закрепить конец нити у входа.

Обрадованный Тезей, идя запутанными ходами, потихоньку разматывал нить и тем отмечал свой путь. Так добрался он до Минотавра и в жестоком поединке убил его, а потом при помощи спасительной нити Ариадны вышел сам и вывел всю группу из Лабиринта.

С тех пор люди называют Ариадниной нитью то, что помогает разобраться в запутанных вопросах и обстоятельствах.

Ботанике тоже потребовалась своя Ариаднина нить для выхода из лабиринта накопившихся фактов.

«Система — это Ариаднина нить ботаники, без нее дело превращается в хаос», — так образно определил Линнеус назревшую в ботанике необходимость привести свое хозяйство в порядок.

Линнеус задумал реформировать различные области естествознания, так как ни в одной из них не находил нужного порядка и системы.