Карми
Шрифт:
Пока все не прижилось, Мангурре приходилось питаться исключительно мягкой пищей. О бифштексах пришлось забыть — Мангурре питался, посасывая через трубочку разнообразные жидкие деликатесы, которыми старался разнообразить его диету Кениг.
К неудовольствию Миу, совершенствование майярского словаря пришлось пока отставить — Мангурре было больно шевелить челюстями, однако он безропотно терпел то, что вытворял с его зубами Кениг.
Попутно Томас поправил и неправильно сросшуюся после перелома голень Мангурре. В результате всех этих процедур на исходе пятого дня, когда наконец-таки
Глава 12
В это время Карми, бывшая принцесса Карэна, приближалась к Карэйнвиру. Переход от замка Ралло до Карэйнвира заканчивался вовсе не так, как начинался: в путь Карми и Смирол вышли вдвоем, тогда они были еще одним целым, счастливой влюбленной парой, но тень отчуждения появилась между ними, когда Смирол рассказал о письме Тилины.
— Значит, они прилетели, — молвила Карми, задумчиво теребя меховую рукавичку. — Так скоро…
Смирол не понял ее печали, наоборот, он горел воодушевлением.
— Идем в долину Валлоа! — говорил он. — Интересно же…
— Нет, — покачала головой Карми. — Пошли к Пайре.
— Ладно, — согласился Смирол покладисто. — Пойдем сначала к Пайре.
Этот день — от сумерек до сумерек — промелькнул перед Карми как единый миг. Задумавшись, она не смотрела по сторонам, шла уставившись на кончики лыж, механически переставляя ноги.
Вечером Смирол развел костер и повесил над огнем котелок, в который набил снегу. Когда вода закипела, Карми насыпала в котелок несколько пригоршней покрытых замерзшим жиром шариков кеттохо — «сухого супа» — и повесила в пару над котелком окаменевшие от стужи лепешки.
Дни стояли безветренные, и Смирол, налаживая ночлег, ограничился тем, что нарубил гору веток со стоящих вокруг елей. Пока он деятельно наводил уют, Карми разминала ложкой в котелке слипшиеся шарики кеттохо и помешивала варево.
— Жутко хочу есть! — воскликнул Смирол, валясь на лапник.
Карми протянула ему ложку и лепешку. Похлебка из кеттохо была не очень вкусной, зато очень жирной и очень горячей, да и не требовала почти никаких кулинарных навыков. Кому-то это кушанье могло бы показаться тошнотворным, но Карми уже давно привыкла есть что бог пошлет, да и Смирол тоже особой разборчивостью не отличался.
Перекусив, они начали устраиваться на ночлег. Смирол вытащил из мешков заячьи одеяла. Карми неспешно переобувалась, меняя дорожные сапоги на мяконькие чулочки из беличьего меха.
— Карми, простудишься, — окликнул ее Смирол. Он раздевался, развешивая свои вещи на. жердочках вокруг костра. Раздевшись догола, в одних шерстяных носках, он с победным кличем юркнул в одеяла.
Когда-то Карми сочла за жуткую экзотику рассказы о том, что хокарэмы даже в лютую стужу раздеваются
Он встретил ее жадными поцелуями, прошептал, прижимаясь к ней: «У, ледышка моя!»
Это была их последняя ночь.
Смирол еще не догадывался об этом — это знала только она одна.
Все. Вот и нет больше непозволительной, противозаконной любви.
— Карми… Душа моя… — Смирол осторожно потеребил её за плечо.
— О-о?..
— Вставай, пора в дорогу.
— Темно еще.
— Пора. Вставай.
Завтрак был уже готов. Карми, просыпаясь, потянула носом аппетитный запах кеттохо и, вскочив, ринулась облачаться в зимние одежды. Это было не очень мучительно — Смирол, вставший рано, уже прогрел одежду над костром.
— Давай не мешкай, — проговорил Смирол, собирая дорожные мешки. — Надо попасть в Карэйн-Орвит до того, как запрут ворота.
Еще один день, солнечный и снежный, смятый в безразличную череду пригорков и спусков. Еще не сгустились долгие зимние сумерки, когда они миновали городские ворота, и еще не подняли мост через ров, из которого на зиму спустили воду, когда они прибыли в замок. Они прошли через двор, оставив лыжи в сенях шумной людской, дальше, в господские покои. Их заметили. Юный оруженосец встал перед ними.
— Господа?.. — предупредительно начал он.
— Мы должны поговорить с кем-нибудь из хокарэмов, — сказал Смирол. — Например, Мангурре…
— Его нет, — ответил юноша. — Позвать Стэрра?
— Да, пожалуйста, — вежливо отозвался Смирол. Несколько минут спустя из темного коридора вынырнул Стэрр, настороженно замер, увидав, кого привела в замок судьба.
— Добрый вечер, браток, — поприветствовал его Смирол и продолжил, отчетливо шевеля губами, но совершенно без звука: — Госпожа хочет говорить с Пайрой.
— Добрый вечер, — кивнул Стэрр, приглашая их за собой. — Пойдемте. — Он выдернул из подставки факел и пошел впереди. Карми последовала за ним, затем — Смирол.
По крутым лестницам они поднялись в покои наместника принцев Карэна.
— Прошу подождать здесь, — попросил Стэрр в мрачной прихожей. Он вставил факел в бронзовую подставку в виде драконьей лапы и скрылся в дверях. Минуту спустя он показался снова: — Входи, госпожа.
Пайра ожидал ее стоя, в почтительном поклоне.
— Здравствуй, Пайра, — сказала Карми. — Извини, что пришла незваная. Мне нужно поговорить с тобой. Стэрр, Смирол, можете идти.
— Что?.. Карми! — удивленно воскликнул Смирол.
— Ты можешь идти, — жестко повторила Карми.
Она отвернулась. Стэрр подергал за рукав ошеломленного Смирола. Тот, поведя головой и не имея слов для ответа, наконец тронулся с места. Они тихо вышли.
Карми подошла к креслу, села.
— Пайра, — сказала она, — расскажи… расскажи о сыне Руттула.
— Что рассказывать? — вздохнул Пайра. — Кто бы мог рассказать, так это Мангурре.
— А он?..
— А он еще не вернулся из долины Валлоа. И не думаю, что скоро вернется.