Карми
Шрифт:
Настойчивый стук в дверь прервал его.
— Кто там? — грозно отозвался Пайра. — В чем дело, Стэрр?
— Это я, — как-то невнятно, будто у него во рту была каша, откликнулся Мангурре. — Мне подождать?
— Легок на помине! — воскликнула Карми. — Иди, иди сюда.
— А нам можно? — немедленно встрял Смирол.
— Ладно уж, входите, — согласилась Карми. — Стэрр, распорядись там, чтобы вкусненького чего-нибудь принесли.
Мангурре сел на медвежью шкуру у очага. Смирол примостился у ног Карми. Стэрр внес большой поднос с разными зимними лакомствами и поставил на низенький столик.
Карми
— Рассказывать сначала или как? — осведомился Мангурре.
— Что ты шепелявишь? — спросила Карми насмешливо. — Зуб выбили? Ух, ты такой буян, небось там дрался…
— Что-то ты, браток, личиком слегка опух, — заметил Стэрр. — И в самом деле, что у тебя с зубами?
Мангурре нарочито широко улыбнулся, демонстрируя безупречно белые зубы.
— Вставные? — поинтересовался Смирол.
— Свои собственные, — похвастался Мангурре.
— Что? — Смирол вскочил и полез заглядывать в рот коллеге. Если бы это зависело только от него, он бы залез в рот Мангурре по пояс.
— Эй-эй, осторожно, — извернулся от его назойливого внимания Мангурре. — Они еще не приросли как полагается, повышибаешь еще!
— Чудеса мирские! — восхищенно выдохнул Смирол. — У тебя отродясь столько не было. Сколько себя помню, у тебя рот щербатый… А те зубы, что еще оставались, вырвали ?
— Не-а, — помотал головой Мангурре. — Подлатали, починили да заново покрасили.
Это сообщение вызвало еще один всплеск энтузиазма у Смирола — он опять полез заглядывать в рот Мангурре, чтобы на практике различить старые зубы и новые.
— Но самое интересное не это, — продолжал Мангурре, отбив атаки рыжего хэйма. — Самое любопытное в том, кто мне чинил зубы.
— Кто? — немедленно спросил Смирол.
— Молодой Руттул собственной персоной. Присутствующие помолчали, переваривая новость. Первым отреагировал Пайра.
— И ты позволил высокому принцу ковыряться в твоей вонючей пасти? — взревел он.
— Он что же, зубодер? — задал вопрос Смирол.
— В своей стране Руттул и сам принцем не был, и сын его не принц, — сказала Карми.
Стэрр промолчал.
— Насколько я понял, Руттулов сын у них лекарь, — сказал Мангурре.
— Какой именно лекарь? — попробовала уточнить Карми. — Лекари разные бывают. Знахари, шептуны, хирурги. Да и брадобреи лекарским делом не брезгуют.
— Да уж не простой цирюльник, — проговорил Мангурре. — Есть в нем и от знахаря, и от хирурга, и от шептуна.
— Это же сколько знать надо! — не удержался Стэрр.
— Знает он немало, — согласился Мангурре. — Зубы он мне отремонтировал в обмен на разрешение изучить мое грешное тело.
— О небеса! Да кому это нужно…
— Ему нужно. Он хотел знать, чем мы отличаемся от них, — ведь в нас так много похожего…
— Мы отличаемся ? — живо спросил Смирол.
— Мы отличаемся, но на удивление мало, — ответил Мангурре. — Я спрашивал Томаса Кенига, он сказал, что на том уровне, которого достигла у них медицина, вся лекарская «аппаратура» — это вроде бы механизмы по-ихнему, — так вот их аппаратура, которая обычно применяется,
Смирол, усмехаясь, развел руками.
— Я сразу подумал о тебе, — сказал Мангурре. — Это похоже на тебя, проныра, правда? Поздравляю. Ты уже успел анонимно прославиться в двух мирах.
— Почему — в двух мирах? — спросил Пайра.
— А! Так я же еще не сказал! Они из другого подлунного мира.
— Святые небеса! — воскликнул Пайра. — Мы не еретики, чтобы принять это за правду.
— Ну я не знаю, так они сказали.
Щадя благочестие Пайры, Мангурре существенно сократил ту часть доклада, где говорилось о нахождении того места, откуда явились чужестранцы. Сами-то они тайны из этого не делали, но Мангурре решил пока придержать при себе то, что шло вразрез с представлениями майярцев о мироздании. Все же остальное Мангурре вывалил на своих слушателей, не жалея деталей и подробностей. В ход пошел весь богатый словарь определений: впечатлений было много. Мангурре не забыл даже описать сказочное сантехническое оборудование (Пайра крякнул и смущенно покосился на Карми, пока хокарэм красноречиво распространялся об изумляющем великолепии) .
Под конец рассказа Карми заснула, и приснился ей фотонный корабль в виде громадной иглы с продетым в ушко длинным полупрозрачным шлейфом. Карми летела к нему, как летают дети во сне, — без крыльев, без чего-то похожего и уж во всяком случае без глайдера.
В корабле ее встретил Руттул — такой родной, такой обычный, в своем вечном черном костюме, расшитом золотом.
«Я думала, ты мертв», — говорит Карми, а сердце бьется от радости: как Руттул может быть мертвым — он живой, руки у него теплые, глаза улыбчивые.
«Хорошо, что ты пришла», — ласково говорит Руттул, но невесть откуда выскочил полуголый, растрепанный Смирол.
«Уходи отсюда, душа моя, — кричит он и, схватив за руку, тащит за собой по кривым полутемным переходам. — Это чужаки».
«Это Руттул», — возражает Карми.
«Нет! — орет Рыжий. — Это не Руттул. Это обман. Тут все обман…»
Крик, толкотня и неразбериха… Карми с трудом разлепила веки.
В комнате, где они беседовали вчера, никого, кроме нее, не было, а в соседней — шумно. Там прыгал Стэрр, тренируясь в прыжках, через кинжалы и возлежащего на полу Мангурре.
— Где Рыжий? — спросила Карми.
— Ушел, госпожа моя, — ответил Мангурре, поднимаясь. Стэрр ойкнул и, чтоб не упасть на торчащие острия, рухнул в сторону, круша стулья.
— Прошу прощения, Карми, — сказал он, выбираясь из-под поваленной мебели.
— Далеко он ушел? — продолжала спрашивать Карми. — Когда вернется?
— Не думаю, чтобы он скоро вернулся, — отозвался Мангурре, делая знак Стэрру: «Сгинь». Стэрр бесшумно исчез.
— Что? — переспросила Карми.
— Рыжий забрал у тебя что-то, пока ты спала, госпожа, — пояснил Мангурре, делая неопределенный знак около шеи.