Кармическое путешествие по нижнему миру
Шрифт:
— Адриан, уходи оттуда! — оживился Гловер. — Поиграл и хватит!
— Давай, уходи! — поддержал Калинка. — Твой труп мир не спасет!
Гловер покосился на Стивена, но ничего не сказал.
— Адриан, мать твою! Проваливай! — ярился кибернетик.
Японец его словно не слышал. Деспот выписывал по боксу кульбиты, достойные зубодробительного родео.
— Это еще что? — раздался голос Харькова.
Калинка так и думал. Он вообще считал поход в зоопарк очень неудачной идеей. Именно такой она и оказалась, от начала и до конца. Если Адриан и может
— Это что, я вас спрашиваю? Кто пустил?
Лаборант побледнел сильнее, хотя казалось, достоверней напоминать дохлую медузу уже нельзя. Харьков матерился по-русски, Гловер с Калинкой — по-английски.
— Вытаскивать! — наконец, выговорил Харьков хоть одно понятное слово.
Колин попятился.
— Сам вытащу! — Эрик оттолкнул Гловера от пульта и быстро набрал комбинацию открывания двери, а потом львом кинулся в проем.
Калинка снова выругался.
Гловер начал было ответную тираду, но тут осекся.
— Калинка, а посмотри-ка…
Калинка посмотрел. Картина была невероятной, особенно хорошо смотрелся остолбеневший Харьков, за секунду до того готовый сойтись с конем врукопашную. Животное и вовсе драться не собиралось, а вдумчиво обнюхивало Адриана и громко гугукало. Японец нежно улыбался и чесал скотину за ушами, отчего та периодически блаженно зажмуривалась. Выражение лица руководителя лаборатории далеко было от блаженства, но стоило увековечивания в масле или, что в ВНЦ случалось куда чаще, в формалине.
— С ума сойти, — очень интеллигентно, памятуя о все еще включенной громкой связи, выразил свое изумление Калинка. — Укротил!
Когда гримаса шока покинула его лицо, обнаружилось, что Харьков, в общем-то, вполне доволен и довольным уже пришел в свою лабораторию. У Калинки немного отлегло от сердца.
— В другой раз такие геройства, пожалуйста, только с моего разрешения, — сказал русский. — Все-таки, я теперь ваш непосредственный начальник.
Если кто-то и удивился, то это был точно не Стивен Калинка.
6
В следующий раз Калинка свиделся с Адрианом только через две недели. Впрочем, разыскивать японца умышленно времени не было, потому что всем кибернетикам удлинили вахты, да еще существенно прибавили обязанностей. Сам Стивен, вроде бы не отличавшийся никогда особым служебным рвением, подвязался на дополнительный проект, где всегда требовались программисты.
Недосыпание стало хроническим, а паранойя, вытесненная усталостью от постоянной работы, и вовсе сошла на нет. Периодически Калинку посещала идея наведаться в двадцать девятую или, например, позвонить Адриану и вытащить его в драконник, но осуществить ее все не удавалось. Их с Теру смены хронически не совпадали, а если вдруг японец не торчал в зоопарке Харькова в нерабочее время, то обязательно горели сроки у Калинки.
Было шесть пятнадцать утра.
Калинка сидел на скамье в джунглях, пил кофейный заменитель и радовался тому, что беспокойный
Сейчас, насколько Стивену было известно, японец вкалывал конюхом и младшим лаборантом у Харькова, и все это делало его исключительно счастливым. И еще, разумеется, это делало счастливыми окружающих, с умирающим Вереницей во главе.
А он, Стивен Калинка, рад был заниматься своими привычными обязанностями, по возможности меньше вникая в то, что его не касается.
Было душновато, ботаники отчего-то решили и впрямь устроить тропический лес. Негромкое пение птиц, слышанное Стивеном уже как минимум шестьсот раз, убаюкивало, допинг кофейного концентрата давно перестал действовать.
Калинка засыпал, и ему снился сон.
Хруст ломающихся веток, грохот и топот, предположительно человеческие дикие вопли. Что-то заслонило перед спящим Калинкой свет и тут же сгинуло, а шум все продолжался. Стивен бы сказал, что через него нечто перелетело, а потом грузно бухнулось на отсыпанную щебнем дорожку, немного потопталось на месте и ринулось дальше.
Калинка открыл глаза.
По дорожке во всю прыть несся жирный рыжий конь, на спине которого, вцепившись, словно жертва кораблекрушения в чужой чемодан, кто-то болтался. Он же и вопил, но не от ужаса, а скорее побудительно. На щебенке перед Калинкой отчетливо виднелись следы того, что через него, а также через лавочку, на которой он рискнул задремать, только что перепрыгнули где-то полтонны конского мяса. К счастью, барьер был взят.
Приснится же.
— Стивен, пересядь лучше на дерево! — порекомендовал всадник вполне узнаваемым голосом. — Он застоялся, так что за твою безопасность я не поручусь!
Как можно было говорить такими длинными и осмысленными предложениями и при этом неплохо держаться на спине слетевшего с тормозов Деспота, Калинка не знал, и знать не хотел. Он думал о том, что неосуществленные намерения порой занятнейшим образом переплавляются в сны.
— Адриан, это выше моего понимания, — не спеша эвакуироваться, пробормотал сонный Калинка.
Секундой позже до него дошло — как можно быть сонным во сне?
Стивен расторопно влез на иву, и очень вовремя, потому как Деспот со своим всадником уже приближались и снова нацеливались перелететь через любимую калинкину скамейку.
Конь напружинился, а потом прыгнул, на долю секунды завис в воздухе, после чего благополучно приземлился уже с другой стороны импровизированного препятствия. Адриан похлопал зверя по шее и громко похвалил.
Деспот перешел на шаг.
— Можешь слезать, — объявил Теру.
Что Калинка и сделал, не забывая протирать глаза испачканными зеленью руками. Японец был в любимом сиреневом спортивном костюме, и, тут сомнений не оставалось, восседал на коне Эмиля Вереницы. Без седла, но хоть с подобием самодельной уздечки.