Картины страсти

Роллз Элизабет

Он снова возбудился. Станет ли Лавидия возражать против того, чтобы он снова доказал ей свою любовь? Сейчас он это узнает! Хитрая улыбка мелькнула на лице мужчины, когда он произнес:

– Я думаю, что делать с твоими фресками. Наверное, я подберу приличные обои и дам кому-нибудь наказ заклеить их.

– Что! – Лавидия неожиданно села, заметила, что была голой и натянула одеяло

на свою грудь. – Ты этого точно не сделаешь!

Со смехом он откинул одеяло.

– Скорее всего, ты не понимаешь, какой скандал вызовут эти картины.

– Ты думаешь, что твое общество не простит тебе того, что ты украсил стены картинами своей фаворитки? – теперь девушка окончательно проснулась и ее глаза гневно заблестели. – Ты должен был об этом побеспокоиться прежде, чем позволил нарисовать их, – она попыталась забрать одеяло обратно, глядя на Эверетта с негодованием.

Он тоже возмущенно посмотрел на нее.

– О какой фаворитке ты говоришь? К черту всех фавориток. Высшее общество не простит мне того, что я украсил стены своей спальни фресками, на которых моя жена в таких непристойных позах.

В комнате стало очень тихо. Только через некоторое время Лавидия прошептала:

– Твоя жена?

– Моя жена! – твердо повторил Эверетт. – Я могу быть эгоистичным негодяем, как сказал Лионель, но я не дурак. Я никогда не совершаю дважды одну и ту же ошибку. Я не хочу терять тебя снова. Ты забыла, что я сказал, что никому тебя не отдам? Ты обещала, что останешься со мной.

Ее сердце бешено заколотилось в груди.

– Я помню то, о чем ты говорил. Но, для того, чтобы я была с тобой, тебе не обязательно на мне жениться, – разве она, когда-нибудь сможет забыть его слова? То, что он шептал ей прошлой ночью навсегда останется в ее памяти. Он клялся, что любил ее. Но не говорил о бракосочетании. Зачем? Она призналась ему, что ответит на его любовь. Она отдалась ему. Она и так принадлежала ему. – И я с тобой. Я лежу в твоей кровати. Ты знаешь, я подумала, что ты захочешь сделать меня своей любовницей. Только потому, что я – сестра Лионеля, тебе не нужно…

– Остановись! – прервал ее мужчина. Он заключил девушку в объятия и убрал с ее лба локон. –

В первую очередь ты – Лавидия и только потом сестра Лионеля. Я женюсь на тебе потому, что люблю тебя.

Ее сердце дрогнуло. Голос Эверетта был таким нежным и то, что он говорил было таким важным. Его голос подтверждал ей, сколько она значила для него. Лавидия больше не сомневалась в том, что он любил ее. Тем не менее, факт оставался фактом, он был виконтом, а она – никем.

– Твоя семья не даст согласия, – начала она. – У меня нет приданого или связей с высшим обществом. Никто не будет рад сестре художника. Кроме того, я рисую. Я должна рисовать. Я не могу это прекратить!

Маркиз громко рассмеялся.

– Кто заставляет тебя бросить рисование?

– Так ты не ожидаешь этого от меня? – Лавидия не могла поверить, что Эверетт на самом деле хотел жениться на ней. Без сомнений, она бы стала его женой, если бы он позволил ей работать и дальше.

– Нет.

Наверное, он думал, что она будет заниматься живописью как хобби.

– Живопись – это моя профессия, – серьезно объяснила она, – я не хочу отказываться от нее.

– Своими заработанными деньгами ты возместишь мне отсутствие приданого, – пошутил Эверетт. – Ты должна только пообещать мне, что картины с собой обнаженной продашь самое большее мне. Я настаиваю.

Она покраснела от негодования. И мужчина довольно улыбнулся.

– То, что касается моих родственников, – объявил он, – их мнение меня особо не интересует. Впрочем, я уверен, что они постараются быть милыми с тобой, как только поймут, что у них нет другого выбора.

Его мысли вернулись к Фиби Ангастон.

– К тому же, мне кажется, что у тебя уже есть подруга, которая принадлежит к высшему обществу, – Эверетт не сомневался в том, что мисс Ангастон воспользуется своим влиянием на пользу Лавидии. Можно начать с того, что Лавидия нарисует портрет Фиби. – Кроме того, – широким жестом он указал на картины, – я должен жениться на тебе хотя бы потому, что не смогу делить эту спальню ни с одной другой женщиной.