Картофельное счастье попаданки
Шрифт:
Та испуганно дернулась, и глаза ее потемнели от страха. Возможно, ее напугали слова мадам Паскаль о ведьме. А может быть, она просто не привыкла никому доверять и в каждом видела угрозу.
— Не бойся, — я присела рядом с ней на корточки, — мы не сделаем тебе ничего дурного. Сейчас мы накормим тебя яйцами и вкусными сладкими булочками. Ты любишь сладкое, правда? — она не ответила и даже не кивнула. — А еще мы дадим тебе свежего теплого молока.
При слове «молоко» взгляд ее прояснился. Бедный ребенок был голоден.
—
На сей раз она кивнула. Но может быть, лишь для того, чтобы получить кружку обещанного молока.
Ее следовало вымыть и переодеть, но я боялась, что это напугает ее еще больше. Это могло подождать и до завтра. А пока ей нужны были еда и теплая постель.
Она готова была съесть всё, что ей дадут. Но пока мы ограничили ее кружкой молока да мисочкой чуть посыпанного сахаром творога. Наедаться сразу было опасно. Кто знает, сколько она голодала?
Сначала я подумала, что у нее были темно-русые волосы, но, присмотревшись, поняла, что на самом деле волосы у нее цвета спелой пшеницы, просто их давно не мыли. И кожа у нее тоже была светлая, хотя лицо и руки из-за загара казались смуглыми. И по возрасту ей, пожалуй, было больше пяти, просто чрезмерная худоба уменьшала ее возраст.
И платьишко у нее было совсем утлое. Заплат там было больше, чем ткани, из которого оно было сшито изначально, отчего оно казалось пегим. И ведь кто-то же его латал! Даже если она была бродяжкой, рядом с ней всё-таки был кто-то из взрослых. Вот только кто?
На наши вопросы она по-прежнему не отвечала. Но и немой она не была — вон, как визжала, когда Кип вытаскивал ее из кустов. Наверно, нужно было время, чтобы она к нам привыкла и перестала бояться. Да мы и не собирались ее торопить.
Лишним ртом мы ее не считали. При наличии своего огорода накормить ребенка было не трудно. И если она действительно отстала от обоза бродячих артистов, то, возможно, это даже было хорошо — уж больно плохо те о ней заботились.
Когда девочка наелась, мы с Рут разместили ее в маленькой комнатке под самой крышей. Мне подумалось, что там ей должно понравиться. И судя по тому, с каким интересом она рассматривала убранство помещения, я не ошиблась. И оттуда были видны весь огород и лесная дорога.
Она была еще слишком мала, чтобы оставлять ее ночевать в незнакомой комнате одну, но я понимала, что наше присутствие только будет ее напрягать. Ночь была лунная, и в комнате даже без лампы было довольно светло.
Рут хотела помочь девочке снять платьице, но та так испуганно дернулась,
Перина на кровати была высокой и мягкой, и я не сомневалась, что наша гостья заснет сразу же, как только ее голова коснется подушки. Так оно и оказалось. Когда я заглянула в комнату через полчаса, девочка уже спала, но даже во сне она вздрагивала.
— Бедный ребенок, — вздохнула Рут, когда я вернулась на кухню. — Уверена, что у нее нет родных. Никакая мать не стала бы морить такую кроху голодом. Может быть, эти артисты подобрали ее где-нибудь или даже украли. Тьфу ты, а я еще смотрела их представление на Рыночной площади! Я слыхала, что иногда бродячие театры воруют детей, чтобы те выступали у них забесплатно. А эта, видать, оказалась еще слишком мала, чтобы работать. Вот они ее почти и не кормили.
Скупая слеза покатилась по ее щеке, и она отвернулась, чтобы я этого не заметила. Она не любила выставлять напоказ свои чувства.
Утром девочка проснулась раньше, чем я. Ее комната находилась прямо над моей, и я услышала, как заскрипели в ней половицы, когда наша гостья встала с кровати. А потом послышался скрип открываемого окна. Утро выдалось чудесным, и я не удивилась, что ей захотелось послушать пение птиц.
Правда, я тут же испугалась, что это могло быть не желание полюбоваться природой солнечным утром, а желание сбежать от нас, пока мы не проснулись. И я, вскочив с кровати и наспех надев домашнее платье, бросилась на чердак.
Девочка сидела у окна, и когда я вошла, она снова вздрогнула.
— Доброе утро! — сказала я. — Наверно, ты уже проголодалась? Надеюсь, ты любишь яичницу?
Несмелый кивок с ее стороны.
— Вот и отлично! Тогда давай сходим в курятник и наберем свежих яиц.
Она нахмурилась. Сначала я не поняла причины этого, а потом всё-таки догадалась. Она никогда не была в курятнике и наверняка даже не знала, что это такое. Ну что же, тем больше открытий ей сегодня предстоит.
Я позвала ее за собой, но за руку брать не стала, чтобы еще больше ее не напугать. Мы вышли во двор. Я распахнула дверь курятника, и когда первая курица выскочила нам навстречу, девочка вскрикнула от неожиданности и отпрыгнула в сторону.
— Не бойся, — спокойно сказала я, — они не кусаются. А вот этого господина со шпорами, — и я указала на гордо вышедшего из курятника петуха, — на всякий случай обходи стороной. Он иногда пребольно клюётся. Смотри — вот это у нас Беляночка. А вот это — Пеструшка. А эту мы зовём Цыпочкой. Давай посмотрим, сколько яиц мы сумеем найти.
Мы вошли внутрь, и я показала, как нужно искать яйца. Девочка оказалась смышлёной и вскоре достала из гнезда первый трофей.
— Интересно, кто из нас найдет больше? — улыбнулась я.