Картофельное счастье попаданки
Шрифт:
— Может быть, вы не знаете, сударь, — сказала Рут, — но мадам Констанция недавно скончалась и теперь уж никак не сможет отдать вам долг.
— Я слышал об этом, — хмуро откликнулся ювелир. — Но ведь кто-то же наследует ее имущество, а значит, наследует и ее долги. А у меня, смею вас заверить, есть надлежащим образом оформленная расписка. И если я не получу своих денег через неделю, то обращусь в суд, и тогда этот дом пойдет
Служанка стояла рядом со мной, и я увидела, как она задрожала при этих словах. А она, кажется, была не из тех, кого легко напугать. Должно быть, у нее не было собственного дома, и она жила именно здесь, в доме, где служила.
— Неделя слишком маленький срок, сударь, — я решила, что пора и мне вступить в этот разговор. — К тому же я не знаю, сколько денег моя мать была вам должна. И я хотела бы посмотреть на расписку.
— Значит, вы ее дочь? — удивился ювелир. — Она никогда не говорила, что у нее есть дети. Но если именно вы ее наследница, то сообщаю вам, что я продал ей перстень за двадцать пять золотых монет, из которых она заплатила мне только пять.
Эта сумма мне ни о чём не говорила, но судя по тому, как горестно охнула Рут, речь шла о больших деньгах.
— У нас нет таких денег, сударь, — сказала я. — Но мы не отказываемся оплатить ваш счет. Просто времени для этого нам потребуется больше.
Он криво усмехнулся:
— С чего бы мне давать рассрочку еще и вам? Я не привык второй раз наступать на те же грабли. Я не намерен ждать дольше недели. Если я не получу своих денег через семь дней, то этим делом займется суд, а вы лишитесь всего своего имущества.
Рут уже жалобно подвывала, но я решила сделать еще одну попытку его уговорить.
— Да, мы лишимся дома, сударь. Но вам от этого не будет никакого прока. Даже если будет продано всё, что тут есть, вы не вернете своих денег полностью. Моя мать была должна не только вам, а значит, вырученные от продажи дома деньги будут делиться на всех кредиторов. А вы же видите, что дом старый, и он находится в лесу, а значит, желающих купить его найдется немного.
Я понятия не имела, какие законы действуют в стране, в которой я оказалась. Но в том, что касается банкротства, наверняка они должны были быть такими же, как у нас. Если денег от продажи имущества на всех кредиторов не хватало, то каждый получал лишь малую часть долга. Про долговые ямы, которые вполне могли здесь быть, мне думать совсем не хотелось.
И когда я услышала тяжкий вздох со стороны нашего гостя, я поняла, что хотя бы в чём-то оказалась права.
— Может быть, вы найдете сам перстень, который она у меня купила, — уже немного мягче сказал он. — Я взял бы его в счет уплаты долга.
— Мы будем очень стараться его найти, — заверила его я. — Но если нам это не удастся, то мы хотели бы, чтобы вы отсрочили нам выплату долга на несколько месяцев.
— Месяцев? — он снова гневно зарычал. — Да вы, сударыня,
— Вовсе нет, сударь, — торопливо ответила я. — Но я только сегодня прибыла сюда из пансиона, и я понятия не имею, какое имущество принадлежало моей матушке, и как скоро мы сможем его продать. Мне нужно хотя бы несколько дней, чтобы со всем этим разобраться. И вот тогда уже мы сможем вернуться к обсуждению вашего вопроса.
Откуда-то издалека донесся до нас волчий вой, и лошадь ювелира беспокойно заржала. А сам ювелир, должно быть, всё-таки сообразил, что находиться ночью в глухом лесу — не самое лучшее решение.
— Хорошо, сударыня, — согласился он, — я буду ждать вас у себя в конторе через неделю. И лучше бы, чтобы к тому времени у вас было, что мне предложить. У вашей матушки были и другие драгоценности. Я готов буду взять и их и обещаю оценить их по справедливости.
Он дернул вожжи, и его лошадка, которой уже тоже не терпелось выбраться отсюда, проворно понеслась по узкой дороге.
Он не счел нужным назвать мне ни свое имя, ни адрес своей конторы, должно быть, посчитав, что они хорошо известны каждому. Но я не стала останавливать его, чтобы спросить об этом. Это же ему нужно было вернуть свои деньги. А значит, он сам вернется сюда снова.
Когда его двуколка исчезла в темноте, Рут с восхищением сказала:
— Как ловко вы разобрались с ним, мадемуазель! Должно быть, так хитро разговаривать вас научили в пансионе?
Я не стала ее разубеждать. Вопросы, касающиеся моего обучения в пансионе, были слишком опасными, и я предпочла бы их избежать. И я обратила ее внимание на другое:
— Разве нам не следует завести лошадей в конюшню? На дворе ночь, а в лесу наверняка есть дикие звери.
К моему удивлению Рут прыснула смехом.
— Вам не следует беспокоиться, мадемуазель! Во двор ведьмы не решится зайти без спросу ни одно животное. И разве вы не заметили, что господин ювелир так и не въехал в ворота? Уж о чём-о чём, а об этом ваша матушка умела позаботиться.
Мы вернулись в избу, и Рут, спохватившись, что так и не накормила меня с дороги, выставила на стол круглый пирог с рыбой и кружку молока. И пирог, и молоко оказались на удивление вкусными. И когда я вполне искренне похвалила кулинарный талант Рут, она расцвела от удовольствия.
— А где сейчас матушкины драгоценности? — спросила я. — И тот самый перстень, о котором говорил ювелир?
Служанка вздохнула:
— Ведать не ведаю, мадемуазель. Шкатулка всегда стояла в ее комнате на комоде. Она и сейчас там стоит. Только она пуста.
Я нахмурилась, и Рут торопливо добавила:
— Только вы не подумайте, мадемуазель, что это я могла что-то взять! Мне чужого не надо. Да и ваша матушка столько добра для нас с братом сделала, что грех был ей такой неблагодарностью отплатить. Когда мы без крова остались, только она одна нам помощь предложила.